Вассал и господин - Борис Конофальский (2019)

И тут приехал Бертье. Еще один счастливый дурак. Радуется, улыбается. Лошадь еле жива от усталости, не иначе, как гнал ее понапрасну. А лошадь-то Волкова.

К луке седла привязаны три мешка — шевелятся, потявкивают.

Бертье эти мешки к нему несет, хвалится:

— Кавалер, честное слово, удача нам была. Не зря я вас уговорил, не зря поехал.

Злит он своей веселой физиономией кавалера, и тем, что лошадь гнал, и даже акцентом своим злит, но кавалер виду не подает, спрашивает:

— В чем же удача наша, ротмистр?

— Поглядите, что досталось нам за семь монет, — радостно говорит Бертье и высыпает из мешков одну за другой четырех собак, и приговаривает, — это месье Цезарь, прыток, прыток как! А это, поглядите, морда какая благородная, это Филипп Второй, не иначе. Видите, как серьезен. А это мадмуазель Пенелопа, умна очень. Хоть в шахматы с ней играй. А это Милашка Бель. Разве не красавица?!

С этими словами он поцеловал собаку.

Волкову от души хотелось дать Бертье оплеуху, целуется с собаками, дурак, да собак этих пинками разогнать, но он вздохнул и спросил:

— А не молоды ли?

— Конечно, молоды, конечно, — залопотал ротмистр, тиская последнюю собаку, как ребенка любимого, — молоды мы, молоды, но зато сами поставим им ход и нюх, я сам все им поставлю. Поглядите, какой экстерьер, лапы главное, на лапы поглядите, это же не собаки — львы. Видите, как широки, а ведь они еще щенки. Из двух пометов таких хороших собак взял и так дешево, у меня на родине такие щенки по три талера пойдут, а Бель так за пять пошла бы одна. Думаю, что пока без псарни побудут, а потом мы им соорудим отличный домик, ведь они заслуживают хороший домик, да, мои милые? Заслуживаете.

Он стал их гладить и сюсюкаться с ними, собаки, кажется, тоже были ему рады.

А для Волкова все это было невыносимо, он встал и сделал вид, что уходит по делам, сам же шел прочь, лишь бы не видеть этого дурака с его чертовыми собаками.

Глава 16

Солнце начало садиться, он пошел на юг, пройтись, ноги размять, и увидал Егана, который ехал на лошади во главе нескольких крестьян, что вели в поводу двух лошадей с телегой.

Еган обрадовался, увидев Волкова, подъехал к нему, слез с лошади. Как и все вокруг был он доволен и первым делом сообщил господину радостно:

— А земля-то у вас и вправду дрянь, господин.

Бертье кавалер ударить не мог, а вот этому дурню, он очень даже мог дать оплеуху. Еле сдержался.

А тот и не видит беды, дальше говорит все так же радостно:

— Вся земля красная, суглинок, пшеницу тут сеять бестолку. Нипочем не взойдет, семена все равно, что выбросишь.

Волков стоял и ждал, что еще веселого скажет это недоумок деревенский. А того как разжигает:

— А вы поглядите, чем они пашу!

Он указал на телегу проезжавшую мимо, но кавалер даже не взглянул в ту строну:

— Сохой пашут! Без отвала, даже нож железом не оббит. Палка одна. Себя мучают и лошадей мордуют, — рассказывал слуга, весело возмущаясь дуростью местных мужиков. — Дурачье!

Волков продолжал молчать и смотреть на него. Тут Еган начал, кажется, что-то смекать. Он изменил тон. Заговорил серьезно:

— Плуг нужен, господин, хороший, с лемехом, с отвалом. И борона нужна, у них и бороны нет, и пара лошадей крепких, иначе хорошего урожая не будет. На такой-то земле постараться придется, чтобы хоть что-то из нее вышло.

Волков молча повернулся и пошел к деревне, а Еган пошл за ним все еще говоря ему:

— А земли много, они и четверть того поля не распахивают, спрашивают дураки, зачем им. А вот овес там взойдет, даже если сейчас сеять начнем, думаю и гороха бросить — посмотреть, что выйдет. Горох — он трава неприхотливая. Вдруг пойдет.

Волков почти не слышит, что он говорит. А слуга не унимается.