Раубриттер - Борис Конофальский (2020)

Архитектор первым делом спросил у Волкова, как ему дом поделить. И пока кавалер размышлял, так пришла Брунхильда и все всем объяснила. И началось: Еган еще мужиков прислал и солдат нанял. Оказалось, что ему второй этаж в доме решили пристроить.

И что бы с большими окнами был, и что бы теплый. Архитектор так заломил за все сто тридцать талеров. Волков и слова сказать не успел, даже не поторговался.

Госпожа Брунхильда повелела:

— Делайте, да побыстрее.

Суета, грохот, доски, люди, молотки. На кухне чад. Большая готовка началась, завтра граф приедет. Пару баб позвали помогать. Сестра Тереза к готовке способна оказалась. И всем этим шумом и суетой госпожа Брунхильда руководила.

Волкову в этом аду с его нездоровьем сидеть не хотелось:

— Седлайте коней, — сказал он Максимилиану и Сычу, — Егана зовите, хочу поля посмотреть. Говорит он, что урожай у нас будет добрый, так хоть глянуть его надо.

Как только поехали, встретили Брюнхвальда. Он и его помощники, нагрузив целую телегу сыром, ехали в Мален.

— Как у вас дела, Карл? — скорее из вежливости спросил Волков.

— Хорошо, кавалер. Я вчера арендовал коморку в соседнем трактире для хранения, везу вот сыр. Надеюсь, что пока доедем, прилавок мой будет уже готов. Хочу начать торговлю сегодня.

— Прекрасно, Карл.

— Думаю еще посбавить маслобойню, масло в Малене по хорошей цене.

— Это мудро, Карал.

Волкову больше не хотелось болтать с ним, хотя ему надо было бы знать, как идут дела у Брюнхвальда. Все-таки, Карл и ему обещал какую-то долю с прибылей. Но не сейчас, нет.

Рожь была и вправду хороша. Еще две недели назад проезжал он тут, и была она совсем зелена, а сегодня уже поспела, стала цвета смеси серебра и бронзы. Колосья тяжелые, от ветра гнуться.

— Хороший урожай? — уточнил Волков у Егана.

— Лучше не бывает, господин, — отвечал тот, — думаю, с понедельника убирать начинать, с северного конца. Надо-бы с юга начать, там уже скоро зерно из колосьев сыпаться начнет, да там возить до Эшбахта дольше. А если поставим амбары у реки, так много выгадаем. Ведь смысла нам нет ее в Мален возить, а на реке купчишки…

— Сколько денег надо? — перебил его Волков.

— Нужно хорошие амбары строить, с мостками, чтобы баржи могли становиться.

— Сколько?

— Вот этот вот ухарь, что сейчас ваш дом перестраивает, сказал, что за двести монет построит. Говорит, что будь материал под рукой, так за сто взялся бы, да лесу тут нет, все придется из Малена везти.

Да на кой черт это нужно, у нас по реке этого леса столько плывет, сто амбаров построить можно. Надо поговорить с горцами, может, мы еще и сами лес в Мален будем продавать.

Волков покосился на него и ничего не сказал.

Может, Сыч был и прав.

— Так что, господин, — не унимался Еган, — будем амбары на берегу строить?

— Скажи архитектору, что будем. А с лесом, — он помолчал, — с лесом решим, чуть погодя.

Дальше шел овес, овес был хорош, не так, как рожь, конечно, но хорош. И ячмень тоже неплох был.

— А вот горох отчего-то не пошел, — говорил Еган, — нет, ну соберем конечно пару возков, но не пошел. Видно, земля для гороха эта плоха. Вроде, и не суха была, когда горох кидали. Больше не буду его сеять.

Осмотрев мужицкие поля, поехали они на запад. К полям, что дал он солдатам Рене с Бертье в уделы. А там все совсем не так хорошо было. И рожь у них не поднялась как надо, и овес чахлый был.

— Может, земля у них здесь не такая? — размышлял Волков, глядя на все это уныние.

— Руки у них не такие, — сказал Еган, — мало того, что поздно взялись пахать, так еще и пахали погано. То глубоко, то нет, и борозды широки, нет, не дело это.

А солдаты копались в поле, а кто и огороды разбил, у ветхих белых домишек из орешника, обмазанного глиной, куры бегали. А где в пыли и свинья лежала. Как-то обживалась его земля, хоть и не очень успешно, но обживалась.