Раубриттер - Борис Конофальский (2020)

— Господин, у мужика вашего, Михеля, — сразу стал объяснять ситуацию Еган, — вчера заблудилась корова, убежала от пастуха, сегодня мужики пошли искать — нашили в овраге погрызенную.

— За Бертье посылал? — морщился Волков, он пришел и сел за стол босой, только в нижней одежде.

— Нет, сначала вам решил доложить.

— Вот и дурень, шел бы к Бертье, чего господина всякой ерундой беспокоить, — бурчит Брунхильда, ставя на стол перед кавалером таз с теплой водой.

— Скажи Максимилиану, что бы к Бертье ехал, — говорит Волков. — Пусть тот сюда приедет, нужно это дело с волками закончить.

Еган ушел, а Брунхильда подошла к кавалеру сзади, обняла своими сильными руками, зашептала в ухо:

— Чуть не убили вы меня вчера, едва жива осталась. Так меня трясли, что у меня дух перехватывало. Думала, задохнусь.

Она поцеловала его в щеку, а он поцеловал ей руку. Пока мылся и завтракал, приехал Бертье, позвал двух своих людей из солдат, что были всегда с ним на охотах, стали готовить собак. Лай стоял на весь двор, собаки волновались, чуяли дело. Как кавалер закончил, так и поехали.

— Господи, хоть отдохнули бы, — говорила Брунхильда, стоя на пороге.

Но он ее только улыбался в ответ, даже не прикоснулся. На людях не нужно этого.

Волков, Бертье, Максимилиан и Еган верхом, псари пешие, Бертье и Максимилиан с арбалетами.

Ехали недолго, за Эшбахтом, на запад и вверх, потянулся длинный овраг, так вдоль него и поехали. И получаса не прошло, как Еган указал рукой на густые заросли барбариса под холмом:

— Кажись, там.

Так и было, там два мужика рубили топором то, что волки не догрызли, складывали мясо в мешки. Бертье с псарями сразу взялись за дело, псари с собаками полезли в кусты да в овраги, Бертье заехал на ближайший холм осмотреться. Мужики, завидев господина, бросили свое дело, кланялись.

— Чья? — коротко спросил кавалер.

— Моя, господин, — сказал тот, что был постарше.

— Я тебе корову дал, чтобы ты молоком детей своих подкормил, а ты прозевал ее. Угробил.

— Господин, — мужик перепугался, даже протянул руку к Егану. — Никак не я, вот и управляющий соврать не даст, я вчерась весь день канаву на болоте копал. Барщину тянул.

— Да не он это, — сказал Еган, — это пастух-олух корову потерял.

— Ты мне… — Волков обратился к мужику, пальцем на него указывая, — вырезку мне домой принеси, если волки ее не сгрызли.

— Не сгрызли, господин, вымя да требуху поели, мясо не трогали, — говорил мужик, кивая, — принесу вам, принесу.

— Еган.

— Да, господин.

— Коли мужик не виновен, дай ему денег, пусть новую корову себе купит.

— Ох, спасибо, господин, ох, спасибо, — оба мужика стали кланяться.

— В долг ему дай, — произнес кавалер с ухмылкой, — то, что им на дармовщину дается, они не берегут.

— Господин, так разве то мы? — сразу скисли мужики.

Он не слушал их, он говорил Егану:

— Сычу скажи, пусть пастуху плетей даст.

— Я и сам ему всыплю с удовольствием, — обещал Еган. — Не спущу дураку ущерба.

— Только не злобствуй, десяти плетей хватит.

— Ну, не злобствовать, так не злобствовать, хотя я бы больше ему дал. Уж больно не расторопны они тут, больно ленивы, спустя рукава все делают, без боязни.

— Не злобствуй, говорю, чтобы не свалился он потом в горячке.

— Как пожелаете.

— Кавалер, — крикнул один из псарей, тот, что залез в самую гущу кустов, — собачки, кажись, след берут.

— Так берут или тебе кажется? — в ответ кричал ему Бертье.

— Берут, берут, — отвечал псарь.

— Ну, пускай.

— Пускаю.

Собаки пошли резво, с задорным лаем, так, что псари едва за ними поспевали, да и Волков, Бертье и Максимилиан тоже, хотя были верхом. Собаки кидались и в овраги, и в кусты, а люди должны были обходить и объезжать препятствия.