Длань господня - Борис Конофальский (2020)

Солдаты Фильшнера на рассвете встали, рубили мокрые кусты и хотели готовить еду, но гауптман решил не ждать, чтобы поберечь свой провиант и пообедать в Эшбахте, за счёт хозяина и его мужиков. Тем более что хода туда было всего четыре часа. Ну, учитывая, что дорога стала от дождя плоха — шесть. Недовольные, голодные и промокшие солдаты, ворча, пошли дальше на юг. И если его солдаты ворчали тихо, то те мерзавцы, что дал бургомистр Малена, ворчали, рыл своих не пряча. Одного пришлось успокаивать плетью.

Впрочем, ни плохая погода, ни плохая дорога, ни солдаты недовольные решимости и уверенности Фильшнера не колебали. Капитан видел людей этого Эшбахта на смотринах у графа. Да, солдаты были у него неплохи, да уж чего там — хороши были его солдаты. Но было их всего около сотни, может, чуть больше. А гауптман вёл к нему не таких хороших солдат, но в два, два с половиной раза больше, этот Эшбахт никуда от него не денется.

Они часа не шли ещё, как приехал из авангарда его офицер и сказал капитану:

— Кажется, ждут нас, гауптман.

— Кто? Что? — Не понял тот поначалу. — Нас ждут?

— Точно так, дальше на холме шатёр, — офицер указал на юг плетью, — видите?

Сквозь пелену дождя немолодой глаз Фильшнера разглядеть шатёр не смог, офицер поехал вперёд, обгоняя колонну.

Да, как проехал немного, так увидал отличный алый шатёр на холме, а ещё людей под холмом, их было много.

Капитан стал приглядываться внимательно, а после, кажется, и злиться начал, он погнал коня дальше, вперёд, вперёд. И чем дальше ехал, тем мрачнее становился. Как проехал ещё сто шагов, так рассмотрел за дождём он не только шатёр роскошный, не только людишек конных вокруг него, а ещё и стройные ряды людей пеших, людей добрых, что были при латах хороших. Увидал пики длинные и алебарды. Одна рота у подножья правого холма в двести человек и одна рота на невысоком левом холме, тоже двести человек. Да ещё полсотни людей прямо за рогатками на дороге. А на самом холме, рядом с шатром — рыцари. Дюжина, не меньше. И знаменосец там же, стоит с большим стягом. Чуть наклонил его, чтобы намокшее от дождя полотнище к древку не липло, чтобы его хорошо недруги видели и друзья. И все остальные люди стоят под штандартами бело-голубыми.

Хоть и дождь идёт, люди построены, флаги развёрнуты, все издали видны.

И те, кому нужно было видеть, всё это увидали. Солдаты капитана Фильшнера и так не очень веселы были, а тут и вовсе стали шаг замедлять. И не удивительно. Они отлично видели железные ряды, считать они умели. И считали сквозь дождь. Людей у этого Эшбахта мало того, что больше в два раза, так ещё и стояли они на холмах. Ещё и кавалерия при них была.

Капитан продолжал ехать вперед, не зная ещё, что же ему теперь делать. Как брать наглеца и упрямца Эшбахта, когда солдат у того больше намного? А к нему, разбрызгивая воду из луж, скакал его помощник.

«Вот тебе и пообедал в Эшбахте», — подумал капитан Фильшнер и, стряхнув воду с полей шляпы, сказал подъехавшему офицеру:

— Остановите колонну.

— Шесть знамён, капитан, главный штандарт, штандарт кавалерии и ещё четыре. Дьявол, как же так, — начал ротмистр вглядываясь вперёд, — мы же думали, что у него сто людей!

— Остановите колонну, ротмистр, — повторил капитан, он и сам умел считать флаги, сам всё видел. — Остановите колонну и будьте тут, — он тяжело вздохнул и поехал вперёд.

— Никак не будет их три сотни, — сразу сказал Брюнхвальд, глазом опытного офицера оценив колонну гауптмана Фильшнера.

Они все увидали, как от колонны противника отделился всадник.

— Едва двести восемьдесят, — сказал Волков.

Может, нога, шея и всё остальное его и мучило, но глаза бывшего арбалетчика были всё ещё остры.

— Максимилиан, останетесь при знамени, Клаузевиц и Увалень едете со мной. Брюнхвальд, вы за старшего.