Длань господня - Борис Конофальский (2020)

Но править дальше времени не было. Она не стала надевать чепца, незамужним девам его носить необязательно. Волосы пышные Ута ей уложила замысловато, лентами перевязала. Агнес покрутилась перед зеркалом: что ж, красиво. Платье позорно коротко, словно на вырост брали, и переросла девица его. А во всём остальном… Хорошо. Она хотела проверить, как будут смотреть на неё мужчины да и женщины тоже. Уту брать не стала, пошла одна.

Девушка открыла дверь в воротах и выглянула на улицу. Прохладный осенний день, лужи. Пешего народа на этой улице никогда много не было. И сейчас улица была почти пуста. Слуги богатых домов, спешащие по делам, да два монаха, шлёпающие по мостовой к своему монастырю.

Агнес вышла на улицу и закрыла за собой дверь. Монахи и не глянули в её сторону. Прошли мимо, о чём-то разговаривая. Святые люди, что с них взять. Слугам и служанкам тоже было не до неё.

Но вот в конце улицы показалась карета. Агнес знала эту карету. На ней ездило одно богатое семейство, что имело дом в конце улицы, за монастырём. Вскоре карета подъехал к ней ближе, и девушка отошла к забору, уступая дорогу. И тут она увидала, как из кареты на неё глядит богатый господин с седой бородкой и в роскошном чёрном берете с пером. Она с ним не зналась, хоть они и жили недалеко друг от друга. Знакома не была, но с недавних пор они раскланивались по-соседски, когда разъезжались каретами на неширокой улице. Взгляд господина был не восхищённый, нет, скорее удивлённый. Он удивился, увидев её, и улыбнулся, кажется, даже он хотел ей сделать знак рукой в перчатке, но… Тут из глубины кареты на неё уставились колючие глаза немолодой дамы. Неприязнь в её взгляде легко читалась, словно дама гада мерзкого видит, и так же, как и у господина, удивление в глазах. Взгляд её так и кричал: «Это что такое, откуда такое здесь взялось на нашей улице? Не должно тут такого быть».

Господин, уже руку было поднявший для приветствия, сжал её в кулак и отвернулся от Агнес, мол, неинтересно, мало ли на улицах всяких девиц. А вот госпожа так чуть шею не свернула себе, голову воротила и воротила назад, всё разглядывая девушку у забора.

Агнес была довольна. Да, особенно тем, как женщина крутила своей головой, и её недовольным взглядом.

Она пошла дальше по улице. До ближайшего портного идти было недалеко. Нужно было свернуть налево, на улицу булочников, и свернуть затем на право. Идти всего ничего. Пошёл дождик, хоть был он не сильный, она немного прибавила шаг, не хотела, чтобы причёска мокла. На улице булочников суета, утренние хлеба уже давно развезены, но даже теперь крепкие мужики, белые от муки, тягают мешки с тележек, тоже торопятся, не хотят, что бы мука мокла. Кто-то прямо на улице месит новое тесто в широкой и низкой кадке, кто-то выносит гроздья горячих кренделей на шестах и тоже прячет их под рогожу от падающей с неба воды. Всё это Агнес не интересует, видела всё не раз, но ей нравится запах, что царит на этой улице, и она идет, наклонив голову, вдыхая аромат свежего теста и сладкого сдобного и простого дрожжевого теста. Идёт и думает о своём. Она даже поначалу не слышит, как кто-то кричит ей:

— Прекрасная госпожа, возьмите кренделёк!

Нет, она не обращает на это внимания, идет себе и идёт быстро, чтобы добежать поострее до портного.

— Госпожа, госпожа, — доносится настойчивый голос. — Да погодите вы! Остановитесь!

Только тут она поняла, что кричат это ей, и подняла голову, чуть обернулась на крик. За ней спешил молодой человек.

— Погодите, госпожа, я хочу вас угостить новыми кренделями, они не такие, как обычно. Они сверху не солёны.

Агнес только потрясла головой, мол: «Нет нужды, спасибо».

Но человек не отставал, шёл рядом и говорил.

— Добрая госпожа, это бесплатно, испекли новые кренделя, хозяин желает знать, будут ли они людям по вкусу или нет, попробуйте, они сладкие.