Башмаки на флагах. Том первый. Бригитт - Борис Конофальский (2020)

— Я купцу десять золотых дал, — медленно говорил он, думая о деле, — семь заберите, раз он для дела не подходит, так и трёх ему будет довольно, пять для писаря берегите, а два. Коли дело выгорит, вам в награду пойдут.

— А вот за это спасибо, господин, — сразу радуется Ёж.

— Да ты своё хлебало хоть прикроешь сегодня, а? — опять осаживает его Фриц Ламме.

— А чего? Я ж поблагодарить.

— Закройся говорю, за что благодаришь-то? Ещё не сделали ничего, деньги ещё не наши, а ты уже благодаришь.

— Идите, — говорит Волков, — мне нужен этот писарь, нужно, чтобы служил он мне. Уговорите его, а не сможете. Сами опять на тот берег поедете.

Фриц Ламме и лопоухий и лысый Ёж сразу стали серьёзными. И смотрят на кавалера насторожённо, пытаясь разгадать, шутит он или всерьёз говорит.

Глава 34

Кажется, честный и славный город Мален никогда не видал такого праздника. Десять тысяч талеров! Десять тысяч талеров! По большим улицам, что вели к кафедралу, специальные повара, нанятые в Вильбурге и Ланне, забивали телков, тут же насаживали их на вертела и начинали делать жаркое. Жарить было велено с перечной, острой и поэтому дорогой поливкой. Тут же пивовары выбивали в бочках днища и начинали разливать пиво всем желающим. Пирожники и булочники раздавали белые булки, детям давали пряники. Стража как бы должна была следить за порядком, но стражники тоже были людьми, и пиво брали себе первыми, а уж дальше. Дальше, как пойдёт. В городе стоял шум, звенели колокола, аркебузиры, после пива то и дело стреляли в воздух. По городу вместе с шумом и колокольным звоном плавал кислый пороховой привкус. В очередях за мясом вспыхивали ссоры, но в общем всё было весело. И главное все знали, что происходит.

А на площади перед главным собором, вообще было не протолкнуться. Утром, ещё до рассвета, по городу разнеслись слухи, что тут раздают конфеты и вино, и молодёжь со всего города уже на рассвете толпилась тут. И все слухи были правдой. Помимо конфет и вина тут раздавали сыр и добрые куски ветчины с белыми булками. Стража перегородила улицы, чтобы на площадь не въезжали кареты, тут и так было не развернуться. Едва рассвело, а на площади было нет протолкнуться, пиво лилось рекой, вина тоже хватало, и от изрядного скопления веселых людей запах на площади стоял тоже изрядный.

На улицах праздник, а в доме купца Кёршнера — суматоха. И суматоха шла с глубокой ночи. Многие слуги, да и не слуги тоже, спать сегодня не ложились.

— Куда же вы смотрели, вы что, не видели, что шар не в тон фате! — выговаривала госпожа Ланге служанкам.

— Ах, госпожа, то не тот шарф, сейчас тот подам, — отвечала служанка, тут же исправляясь.

Госпожа Ланге теперь была удовлетворена. Она покрыла плечи Урсулы Видль легким прозрачным шарфом и обняла её:

— Вы прекрасны, молодая госпожа.

Девочка тринадцати лет в великолепном синем платье, расшитом отличным жемчугом, в белилах и румянах, как взрослая женщина, всё-таки ещё была девочкой:

— Госпожа Ланге, отчего же мне так страшно., - едва не плача спрашивала она.

— Не плачьте, не плачьте, иначе белила придётся наносить по новой. — Бригитт присела подле неё. — И не бойтесь. Все женщины выходят замуж, так предначертано Господом. Слышите, весь город празднует, колокола, пир во всём городе, всё это в вашу честь. Все женщины мечтают о такой свадьбе, у вас свадьба, как у принцессы. Вы только поглядите какое у вас платье! Я бы палец, вот, — госпожа Ланге показала мизинец на левой руке, — отдала бы за такое.

— Всё так, но мне страшно!

Хорошо, что мамашу не допустили сюда. У той во все последние дни слёзы так и текли из глаз.

— Вы же говорили, что жених вам мил, добр.

— Мил… — отвечала девочка. — Кажется, кажется.