Башмаки на флагах. Том второй. Агнес - Борис Конофальский (2020)

После, хоть и устал он и день пошёл к обеду, дома кавалер не остался. Собрался и поехал в Мален. Епископ был прав, ему нужно было чаще появляться в городе, не то такие ловкачи, как фон Эдель расстроят его отношения с горожанами. Этот старый пёс графа был умён, на многое был способен.

С собою взял он Увальня, Максимилиана, фон Клаузевица и братьев Фейлингов, который сами напросились. Хотели дома побыть хоть ночку.

Вспоминая предостережения отца Теодора, Волков подумал, подумал, да и решил надеть свой синий колет с подшитой кольчужкой. И перчатки с кольчугой. Взял свой пистолет. Бережёного, как говориться, Бог бережёт.

«Если епископ говорит, так слушай его — дурного да глупого он ещё ни разу не посоветовал».

Также, велел все людям своим хоть как-то защититься и взять всякое иное оружие, кроме их новомодных мечей для костюмов, больше похожих на зубочистки.

Фон Клаузевиц был небогат, и недавно Волков подарил ему отличную бригантину ламбрийской работы. Он её и надел. Братья Фейлинги тоже красовались в бригантинах, Максимилиан же поддел под колет красивую кольчужку, которую ему давно подарил Волков. А Александр Гроссшвюлле, недолго думая, натянул свою огромную стёганку, а поверх неё ещё и свою кирасу. И раз уж сеньор велел вооружиться, и шлем с подшлемником нацепил. А ещё взял свою алебарду. Чего уж там мелочиться. Так и поехал, несмотря на шуточки молодых товарищей.

Дороги развезло так, что даже верхом ехали долго. Едва-едва успели в город до закрытия ворот.

Фейлинги уехали к себе, а Волков даже уже и не знал, куда ему поехать. Можно было и у епископа остановиться, и нового родственника можно было визитом порадовать. Купец Кёршнер был бы, конечно, рад ему. Но поехал он к племяннице. Купец Кёршнер дома хорошего для своего сына и его молодой жены в городе не нашёл, поэтому купил несколько домишек, что стояли вместе на хорошей улице. Купил, денег не пожалев, да снёс их к дьяволу, а на месте, что освободилось, стал строить хороший дом, из тех, у которых бывают широкие дворы с колодцами, и конюшни, и даже сады. А пока такой дом построен не был, молодые снимали за дорого небольшой, но уютный дом.

Урсула Кёршнер и её муж, хоть и было уже темно, не спали, и встречали кавалера и его людей с большим почтением.

Урсула совсем другая после свадьбы стала. Была серьёзна, делала ему книксен, говорила такие фразы, которые в устах её казались странными:

— Велю вам камин топить сейчас же, ночи ещё не теплы. Вы мыться любите, так велю ещё и воду подать горячую, а для ноги вашей больной в постель велю грелки класть.

Молодец, она всё помнила и знала, что ему нужно. Странно это было, странно, словно тринадцатилетняя девочка играла во взрослую женщину, хозяйку большого дома с полудюжиной слуг.

Впрочем, она уже и была хозяйкой дома, а может вскорости, когда ей и пятнадцати ещё не исполнится, так будет уже не только хозяйкой дома, но и матерью семейства.

Он подошёл и, пока она ещё что-то пыталась сказать, прижал её голову к своей груди. Крепко прижал и погладил по волосам, а потом, отпустив, спросил:

— Ну, как поживаешь, моя дорогая?

— А вы знаете, дядя, хорошо, — отвечала она. — Хорошо поживаю, муж мой в своём ребячестве бывает часто глуп, но он человек хороший и добрый, я рада, что вы нашли мне такого мужа. Да и мама у нас бывает часто, и тесть со свекровью тоже, и братья Людвига Вольфганга бывают, и нас в гости часто зовут, так что живу я хорошо. Весело.

Кавалер засмеялся и посмотрел на её мужа, что стоял тут же. Людвиг Вольфганг Кёршнер улыбался и, кажется, совсем не злился на жену за то, что она называла его глупым. Волков протянул ему руку для рукопожатия. Молодой человек пожал её с большим почтением.

— Ну, а что у вас на ужин сегодня? А то я и пообедать не успел нынче.

— Я уже велела накрывать, прошу вас и ваших сопровождающих к столу, — говорила юная и радушная хозяйка дома.

Глава 7