Парящая для дракона - Марина Эльденберт (2018)

Как бы я хотела, чтобы мама могла меня видеть. А еще больше — чтобы она могла увидеть меня в шоу «Эрвилль де Олис»!

Удары сердца отзываются в движениях, в которые я влетаю, и последний — ч етвертый прыжок, вот-вот раскроется на максимальной скорости.

Выше драконов

И выше ветров!

К звездам взлететь,

И почувствовать их…

Я действительно что-то чувствую, когда ноги отрываются от земли, а еще вижу, что Эльда смотрит за мою спину. Потом что-то кричит. Потом в развороте, в этом сумасшедшем мельтешении, я вижу внизу маленькую девочку. Рядом со мной.

Мне либо врезаться в нее, либо дернуться в сторону.

И я дергаюсь.

Лодыжку обжигает болью, а следом, когда я падаю, болью обжигает бедро. Такой, что перед глазами действительно осыпаются звезды, в темноте, очень похожей на ту, что вчера была в зале, где готовила ужин. Когда возвращается свет, возвращается и музыка, финальными аккордами:

В последний момент

В тишине на двоих.

Еще возвращается картинка, правда, немного смазанная: Эльда бежит ко мне прямо по льду.

А я пытаюсь подняться, и понимаю, что не могу.

Правая нога, начиная от таза кажется сплошным отростком непроходящей боли, от которой меня начинает тошнить. Тем не менее я цепляюсь за бортик, и пытаюсь встать, опираясь на левую, когда Эльда орет не своим голосом:

— С ума сошла?! Не двигайся! Сидеть, я сказала!

После такого, особенно когда она подлетает ко мне, двинуться мне уже не грозит. У меня снова темнеет перед глазами, но а все-таки слышу, как Эльда называет адрес Ледового дворца, а потом, во время очередной короткой вспышки сознательного — вижу, как истошно кричит вылетевшая на лед девочка, а какая-то женщина (по всей видимости, мать) прижимает ее к себе.

— Я только на секунду отвернулась… — бормочет она.

— Вон пошли. — Я никогда не видела Эльду в таком бешенстве, у нее даже губы белые. — Я сказала — вон!

Мать что-то бормочет, подхватывает плачущую малышку и уносит, а ко мне по льду уже бегут медики. Правда, это я уже ловлю краем ускользающего сознания, что-то холодное касается сгиба локтя. Я перевожу ставший тяжелым взгляд на пистолет-шприц.

Обрывки голосов напоминают неполадки на сервере кинопортала.

— … шок…

— … да, я уже вызвала…

— Не стоит.

Я даже хочу спросить, что там не стоит делать, но по льду уже бегут парамедики. Меня очень осторожно перемещают на носилки, и тогда а спрашиваю:

— А с девочкой все в порядке? Она так кричала…

Эльда смотрит на меня так, будто я сказала несусветную глупость, тем не менее отвечает:

— Все. Я еду с вами.

Последнее уже точно не мне, но в медицинском отсеке флайса сознание начинает понемногу проясняться. Потихоньку, по самой капельке, и по этой самой капельке да меня начинает доходить, что произошло. В этот момент подключенный ко мне датчик отзывается писком возрастающего сердечного ритма.

— Что там? — говорю я, пытаясь приподняться. Начиная от талии я накрыта плотным белым полотном, и мне нужно его отдернуть…

— Ферна Хэдфенгер, вам нельзя шевелиться, — мгновенно отзывается женщина-парамедик.

Нельзя шевелиться?! Почему?!

— Что со мной?! — Я уже почти кричу.

— Это уже не шок, — говорит второй, проверяя показания на планшете. — У нее паническая атака.

Что?! Паническая атака?! Я снова пытаюсь приподняться, но меня силой укладывают обратно, парамедик плотно держит меня за плечи.

— Лаура, — жесткий голос Эльды возвращает в реальность, — давай ты спокойно полежишь, пока тебе не сделают снимок.

— Спокойно?! А ты бы полежала спокойно?!

— От того, что ты сейчас будешь истерить, лучше никому не станет.

Мне остается только лежать и дышать — глубоко, как на разминочных тренировках у Кори.

— Я пропущу тренировку, — шепчу еле слышна. — Мне нельзя пропускать тренировку.