Никому не говори, что ты мой муж! - Софи Паулус (2020)

Ну погнали терзать себя и плакать, мне это необходимо. Мне надо выплакать эту боль, которая поражает все внутренние органы. Которая не дает дышать, думать, мыслить.

Пусть у нас не такая огромная и современная квартира, но и не коробка из-под холодильника, поделенная на двоих с БА, где-то в Новохрипуново. Как ему только в голову пришло такое про меня сказать?! А предложение снова выйти замуж? Глоток, другой, может хоть сыр порезать. Нет и так нормально. Продолжаю давится вином.

А этот подарок? Да ни хрена не по памяти он мой узор срисовал. Сфотографировал пока я спала. Точно. Ещё глоток, глоток. Зачем сыр. Соленые слезы, фу, с тушью для ресниц, а покупала водостойкую.

Где зеркало? Ух, страшная панда. А эта просьба поговорить со мной этому свиноподобному купидону. Теперь понятно, почему он был таким нервным весь день. Каков подлец! Ведь как он меня вокруг пальца обвел не первый раз!

Как я могла ему поверить? Как! Ведь был Питер, где он дал мне ясно понять, кто я для него.

Какой кошмар… Платье снять. Где пижама? Глоток, глоток, почти конец бутылки. Даже по-человечески не смог закончить свою игру в мужа. И эти слова, сказанные с отвращение "Да пошла ты!". Они эхом отдают у меня в голове. Конец бутылки.

А на очереди ром. Кубинский. Для особых гостей берегли, под особый случай. Все та же кружка. Понеслись…

Музыка, мне нужна музыка. Просто, для поддержания компании. Так что у нас есть в плейлисте… Медлячек, ннеет, не подходит…

Время летит, судя по всему, очень быстро, как и мой ром, точнее кола. Рома без колы, кола без ромы, рома не рома. Чистый рома, нафиг колу.

Какой гадкий ром.

И зачем так кто-то долбит в дверь…

Тошнит.

Это не Димины руки, нет, но они меня взяли и несут, о, моя кровать.

Точно, принесли и положи спать рыбаки. Их нет на ковре.

Не хочу открывать глаза, мне больно. Если я сейчас увижу солнечный свет, то моя голова лопнет на две части. Опять приступ тошноты.

Фу, чем воняет у меня дома?

— Настя, ау? — сначала слышу, а потом вижу Машу, сидящую на краешке моей кровати с телефоном в руках. — Пойдем поешь, я омлет приготовила.

Омлет, закрываю рот ладонью и бегу в туалет. Понятно, чем воняет.

Так меня не выворачивало ещё никогда. Я теперь знаю, что значит наизнанку. И голова… В ней живут тысячи гномов, которые бьют по мозгам молотками.

Я умираю. Мне плохо. Сижу на полу в ванной и слышу за дверью Машу. Какой у нее ужасный голос, от тембра опять начинает выворачивать.

— Насть, открой дверь, пожалуйста, — слышу этот писк и дёргаю ручкой. — Ты как? Жива?

— Не совсем, — честно отвечаю я, переступаю прямо в домашней одежде в ванну, задвигаю штору и включаю воду.

— Ну не в одежде же, Настя, — умоляюще Маша стучит пальцами в стеклянную перегородку.

Прижимаю средний палец к матовому стеклу, чтобы она его разглядела и начинаю понимать, что прохладная вода исцеляет.

— Ты ещё тут? — собравшись с силами, спрашиваю я.

Тишина.

— Машшшш, — кричу ещё раз собравшись с силами.

— Да, чего? — откликается она, заходя в ванную комнату.

— Свари кофе пожалуйста и выкинь омлет.

При слове омлет, опять чувствую спазм в животе, но справляюсь с ним. Какая вкусная зубная паста…ммм. И вода из-под крана очень вкусная. Не знаю сколько я тут плескаюсь, но начинаю приходить в себя.

Намотав одно полотенце на себя, а второе на голову иду в комнату переодеваться.

Кофе уже не кипяток. С молоком точно не попью. И так сойдёт.

— Что случилось вчера? — Маша начинает допрос.

— Я сейчас допью и расскажу.

— Насть, ты понимаешь, что я тебя такой пьянющей в жизни не видела, а если бы ты нам дверь не открыла? Или мы с Ильёй к нему не поехали? Ты представляешь, что с тобой могло бы случиться?