Будьте моим мужем - Ксюша Иванова (2020)

Полинка громко подпевала песне, звучащей по радио, и даже пританцовывала на своем сиденье. Андрюша с интересом рассматривал витрины — мне было хорошо их видно в зеркало заднего вида. На душе — радостное предвкушение, желание улыбаться и петь вслед за дочкой! А еще волнение приятное, легкое — знала, чувствовала, что приедет он, дела доделает и приедет…

Я уже почти добралась. Точнее, именно где-то здесь я бы и припарковалась, когда мне позвонил Паша. Я не ожидала звонка, поэтому никак не могла подобрать слов, чтобы сказать ему, что собираюсь сейчас делать. Кроме того, глазами все время искала место, куда бы можно было приткнуть машину. И что интересно, нашла его ровно в тот момент, когда он сказал мне: "Прижмись к обочине"! И остановилась точно возле крыльца здания редакции, где работал Антон! То есть, там, где и было нужно!

А теперь вот стояла и смотрела на Пашу. И понимала, чувствовала то самое, о чем он мне сам вчера говорил — да, он опасен. Неспроста руки в кулаки сжаты! Неспроста на скулах играют желваки! А губы превратились в тонкую линию… Взгляд… Боже мой! Мне вдруг стало страшно, хотя я ведь ничего такого…

— Паша, — начала я оправдываться, а потом вдруг подумала, что так ведь нельзя! Что всем он хорош — красавец, детей любит, зарабатывает, в постели… лучше не думать сейчас об этом… да только как жить с ним таким? Как жить вместе, если он все время вот так психовать будет? А если… не зря же сам этого боится! Вдруг сейчас ударит меня? Просто у него может помутиться рассудок — вон как глаза молнии мечут! А удар-то поставлен! Боксер в недавнем прошлом… А если… если ребенка ударит? Не по злобе своей, а вспылив, вдруг, неожиданно? Может быть, он был прав, когда говорил, что ему к врачу нужно, прежде чем семью создавать?

Я сделала маленький робкий шаг назад. А он шагнул ко мне. И как-то вдруг, разом, очутился буквально в нескольких сантиметрах — не рядом, а вокруг, надо мной, оказалось, заслонил от меня целый мир! Моя голова сама вжалась в плечи, и я не знала, что мне делать — говорить или лучше не провоцировать и молчать! И именно в этот момент на крыльце рядом с нами появился Антон…

Что происходило дальше, я запомнила плохо. Спустя час, сидя в коридоре здания полиции, и ожидая, когда на такси за Полинкой приедет Вера Васильевна (мне разрешили отвезти самой на своей машине, но находясь в таком состоянии, когда руки трясутся, а голова совсем не соображает, я элементарно боялась это делать), и с удивлением смотрела на сидящего рядом Андрюшу.

Я не знаю, как получилось так, что в тот момент, когда Паша прижал Антона за шею к стене здания, мальчик вдруг оказался не в машине, а возле нас! Только он с диким криком, с воем, с плачем, кинулся к мужчинам! И неожиданно для меня вцепился в Антона! Мне сначала показалось, что он спасает, что пытается оторвать парня от Паши, занесшего кулак. И тот факт, что он бил его, ногами, маленькими кулачками, даже зубами хватал за отталкивающие руки, я поняла и осмыслила только сейчас! А еще… Андрюша дико кричал! И в его непрерывном "А-а-а-а!" Мне порой слышалось: "ма-а-а-а-ма-а-а!"

Полиция приехала очень быстро. Павел успел только несколько раз заехать Антону по лицу. Но удары, видимо, были неслабыми — лицо его распухло и посинело на глазах, он плевался кровью и зубами, стонал и даже, кажется, плакал. Когда нас увозили, Антон садился в машину скорой помощи. Андрюшу я с трудом оттащила и держала вырывающееся, напряженное тельце на руках всю дорогу сюда в участок, всерьез опасаясь нового приступа.

Молодой полицейский, предложивший сесть за руль в мою машину и довезти нас, по пути пытался добиться от меня, что же все-таки произошло, но я, находясь под впечатлением от случившегося, и даже, наверное, в шоке, ничего вразумительного сказать не могла.