Зыбучие пески - Малин Джиолито (2017)

Не знаю, что вам рассказать о последних неделях. Дни шли. Себастиан чувствовал себя все хуже и хуже. Я могла посещать школу без проблем, потому что он больше не требовал моего постоянного присутствия. Но все равно отсиживала уроки на задней парте и сразу отправлялась домой к Себастиану, хотя он об этом не просил. Случалось, что он подвозил меня в школу. Иногда даже ходил на занятия. Иногда ждал снаружи, пока я закончу. Пару раз учителя подходили к нему и спрашивали, как дела. Он отвечал: «Все в порядке», и учителя просили «вернуться в школу». Он кивал и прощался. Кристер тоже пытался призвать его «взять себя в руки».

А потом Кристер решил, что нам нужно устроить спектакль на выпускном. Причем в последний момент. Мы не знали, успеем все подготовить или нет, но Кристер был убежден, что спектакль поможет нам решить «конфликты, возникшие в группе». Каждый год он готовил такой спектакль и всегда получал восторженные отзывы. Аманде идея понравилась. Деннис решил, что это будет на пользу его прошению об убежище. Самир всегда делал все, о чем просили учителя. Только Себастиан нашел это предложение идиотским. Кристер настаивал: «Можешь хотя бы прийти на первую встречу? Я открыт идеям и предложениям. Мы все обсудим». Встреча была первой и последней.

Другие учителя звонили Клаесу, чтобы поговорить о Себастиане и его «проблемах». Или, по крайней мере, так они сказали полиции, когда их опрашивали. Даже директор школы пару раз пытался с ним связаться. Ему это не удалось, Клаес был все время занят, но он написал письмо на домашний адрес Клаеса. В письме значилось, что Себастиан не сможет окончить школу и что руководство школы обязано проинформировать об этом родителей, несмотря на то что ученик уже достиг совершеннолетия. В материалах дела значится, что письмо обнаружили в кабинете Клаеса. Оно не было вскрыто.

А как же мать Себастиана? Сандер ее отыскал. Газетчики тоже. На снимках, сделанных папарацци, она стоит перед домом, в котором живет. К материалам предварительного следствия приложен протокол допроса с ней. Сандер раздумывал, вызывать ее в суд, в надежде, что она сможет рассказать о конфликте Себастиана с отцом, так чтобы судьи поняли, что Клаес был заранее обречен (не слова Сандера), или рассказать, каким чудовищем был Клаес (опять не слова Сандера) по отношению к сыну, почему он так над ним издевался и что именно он делал. Фердинанд считала это плохой идеей, поскольку если и есть кто-то, кого она ненавидит больше меня, то это мать Себастиана. Фердинанд сказала, что это будет «слишком». И я ее прекрасно понимаю. Потому что, какие бы причины ни были у матери Себастиана покинуть сына, нельзя отрицать очевидного: его мать эгоистичная дура, а отец бесчувственный козел. И ее показания «в мою пользу» мне могут только навредить, потому что никому не будет на пользу любая связь с этой идиоткой. Это все равно, что вызвать свидетелем мать Гитлера.

Мне кажется, что поначалу Сандер верил, что мать Себастиана сможет помочь нам доказать, что Себастиана не нужно было уговаривать убить отца. Но потом он отказался от этой идеи, видимо, сообразив, что ее приход в суд может навредить мне еще больше. Что может вызвать большее отвращение, так это попытка этой шлюхи объяснить, почему она бросила своих детей. Так что мать Себастиана быстро была забыта.

Но протокол ее допроса я читала. Говорила она, главным образом, о себе. О том, как сложно ей было жить с Клаесом (тут я ее понимаю), о том, что в начале брака она верила, что сможет его «излечить» (видимо, этим словам она научилась у своего терапевта) и научить любить ее, несмотря на то что он «не умел выражать свои эмоции» (снова терапевт). В конце концов, она была «вынуждена» уйти от него, и муж «из мести» не дал ей забрать сыновей. «Что мне было делать?» – задает она риторический вопрос и сама же отвечает:

– Я ничего не могла поделать. Клаес и слышать об этом не хотел.