Зыбучие пески - Малин Джиолито (2017)

Держась за руки, мы шли от парковки к школе. Это было как в кино, когда самый популярный парень в школе вдруг появляется с дурнушкой в очках со странной прической, или она вдруг резко меняет внешность и стиль и становится ослепительной красавицей. Не то чтобы я была ботаничкой или Себастиан лучшим футболистом школы с ослепительной улыбкой, но все равно наше прибытие в школу было феноменальным.

Разумеется, Аманда уже была в курсе. Она встретила нас у курилки, обняла меня, а потом Себастиана. Какое-то время она висела у него на шее, как игрушка на елке, пока Себастиан не вырвался из ее объятий.

Себастиану нужно было куда-то зайти перед уроками, и мы расстались у шкафчиков. Он поцеловал меня в щеку на прощание, и это тоже было как в кино. Аманда закатила глаза, как полагалось девушке в ее роли (жаль, что у нее не было одежды чирлидерши, это было бы идеально). Она чуть не лопалась от счастья, потому что стала частью жизни Себастиана. Те, с кем он общался год назад, разъехались кто куда: кто-то устроился на практику в компанию отца, кто-то поступил в университет, кто-то уехал учить язык в США. Теперь была наша очередь дружить с ним. Аманда была в восторге. Но, естественно, ни в чем таком она не призналась, только пошутила, что такими вещами нам с Себастианом заниматься надо не в школе, склонила голову и картинно рассмеялась, как было прописано в сценарии.

От нашего средиземноморского вояжа осталось много фоток. Я на них выгляжу счастливой, абсолютно счастливой. На них я девушка, которая визжит от восторга, когда ее парень брызжет на нее водой. Я улыбаюсь, мои глаза светятся от счастья. Глядя на них, мне трудно поверить, что такое счастье было возможно. Может, к счастью нужно привыкать постепенно. Осознание, что ты счастлив, приходит не сразу. Сначала ты ничего не чувствуешь, чувство приходит позже, когда счастье уже закончилось.

Только сейчас я понимаю, что Себастиан никогда не выглядел счастливым. Даже в начале наших отношений. Даже на первых совместных фотографиях.

18

Но для нас, остальных, первые недели в школе были чудесными. А первый день учебы – самым счастливым. То, что младший сын Фагермана будет учиться в одном с нами классе, было круто не только для Аманды, все ученики только об этом и говорили. Слухи о том, что ему предстоит повторить год, расползлись немедленно, и все лето гадали, в какой класс он попадет. Теперь, когда все стало известно, взгляды всех вокруг обратились на меня.

Урок начался, а Себастиана все не было видно. Мы с Амандой вошли в класс и сели на наши обычные места. Кристер не спрашивал, что мы делали летом. Правила школы запрещали задавать такие вопросы. Так что никаких сочинений в стиле «Как я провел лето», потому что у некоторых семей не было денег на отпуск и они могли решить, что они отщепенцы. Все дети должны были чувствовать себя равноправными членами общества. Никто не должен быть чужим или другим. Это худшее, что может случиться со школьником. Это и автомат с газировкой в школьной столовке.

Родители и учителя обожают бессмысленные клише, которые помогают им создать имидж заботливых и ответственных взрослых. Но мы и без этого вопроса были в курсе, кто и где провел лето.

Кристер приложил все усилия, чтобы найти другой предмет для беседы. Он не стал комментировать загар Аманды, дреды Алис («Боже, это мама меня заставила, вечером я от них избавлюсь»), сломанную руку Якоба (которую он сломал, катаясь на водных лыжах, все это знали, даже Кристер).