Могила моей сестры - Роберт Дугони (2016)

– Делай, что тебе нужно, – сказал Кинс. – К сожалению, когда вернешься, работа никуда не денется. Подобно смерти и налогам, как говорил мой отец. В этих двух вещах можешь быть уверен. Смерть и налоги. Сообщай мне о происходящем.

– Взаимно.

Трейси отключилась и помедлила, прежде чем выйти из машины.

Солнце светило достаточно ярко, чтобы надеть темные очки, хотя все еще было довольно прохладно, и каждый выдох оставлял в воздухе след, когда она подходила к калитке в штакетнике. Подъехав и захлопнув дверцу машины, она не заметила никакой реакции Деанджело; не заметила и сейчас.

– Деанджело?

Он повернул голову, и Трейси увидела прикрепленный к дужке его очков слуховой аппарат. Поколебавшись, Финн снял перчатки и положил на землю. Он поправил очки и потянулся к трости рядом, потом неуверенно поднялся на ноги и направился к забору. На нем была вязаная лыжная шапочка с надписью «Маринер» и куртка с названием той же команды; куртка висела на его плечах, как обноски старшего брата на мальчике. Двадцать лет назад Финн был пополнее. Теперь же похудел, как жердь. Толстые линзы увеличивали его глаза, и оттого казалось, что они слезятся.

– Это Трейси Кроссуайт, – сказала Трейси, снимая солнечные очки.

Финн ничем не показал, что узнал ее или вспомнил имя. Потом медленно улыбнулся и распахнул калитку.

– Трейси. Конечно. Извините. Я теперь плоховато вижу. Знаете, у меня катаракта.

– Готовите огород к зиме, – сказала она, шагнув во двор. – Помню, мой отец делал то же самое каждую осень – выпалывал сорняки, удобрял землю и накрывал грядки черной пленкой.

– Если не выполоть сорняки, под зиму они дадут семена, – объяснил Финн. – Верный способ погубить весенние грядки.

– Помню, отец говорил что-то подобное.

Финн улыбнулся ей, коснулся руки и наклонился, словно чтобы сказать что-то по секрету.

– Никто не мог сравниться с вашим отцом в помидорах. Но у него была теплица.

– Я помню.

– Я говорил ему, что это нечестно, но он отвечал, что в любое время с радостью возьмет туда мою рассаду. Он был король, ваш отец.

Трейси осмотрела клочок земли.

– Что вы выращиваете?

– Немного того, немного другого. Бo2льшую часть я раздаю соседям. Я теперь один. Милли умерла, вы знаете.

Она не знала, но предполагала такое. У жены Финна были проблемы со здоровьем еще двадцать лет назад, когда отец Трейси заботился о ней.

– Извините. Как ваши дела, Деанджело?

– Зайдите, прошу, – сказал он.

Финн с трудом поднялся по трем бетонным ступенькам к задней двери, от такой задачи он раскраснелся и запыхался. Трейси также заметила, как трясутся у него руки, когда он расстегнул молнию и повесил куртку на крючок в грязной комнате. Медицинская справка, которую Вэнс Кларк приложил к просьбе об отмене вызова Финна для дачи показаний на слушаниях, сообщала, что у того больное сердце, эмфизема и множество прочих физических недугов и стресс от выступления в суде может ухудшить его и так слабое здоровье.

Финн провел Трейси на кухню, которой время не коснулось. Темные деревянные шкафы контрастировали с яркими цветастыми обоями и тыквенного цвета пластиком. Финн убрал со стула стопку газет и пачку писем, чтобы освободить для Трейси место за столом, потом наполнил из крана чайник и поставил на плиту. Она заметила в углу портативный кислородный аппарат и ощутила дуновение теплого воздуха из отдушин в полу. В помещении пахло жареным мясом. На передней конфорке стояла жирная кованая сковорода.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросила Трейси.

Он махнул рукой, достал из буфета две кружки и бросил в них по чайному пакетику. Когда он открыл холодильник, она увидела пустые полки.

– Я особенно не занимаюсь хозяйством. Ко мне мало кто приходит.

– Мне следовало позвонить, – сказала Трейси.