– Даниель боролся с этим пороком.

– А с какими еще?

– Не очень понимаю, к чему вы ведете?

– Я задаю вам обычные вопросы.

– Вам мало о Даниеле рассказал Джакомо? Они очень плотно общались, тогда как я с хоровыми мальчиками очень редко контактирую.

– Джакомо не объективен. И вы это знаете. Мне же нужно непредвзятое мнение о человеке. – И посмотрел на аббата пристально. Но Иван был начеку и ничем себя не выдал. Только Марко ему уже не верил. – Так что вы скажете о нем?

– Неплохой парень. Талантливый. Пусть и зазнайка.

– Как вы относились к тому, что он вас презирал? – в лоб спросил Марко.

Лицо аббата осталось бесстрастным. Только мизинец правой руки дернулся.

– С чего вы взяли, что Даниель испытывал ко мне это чувство?

– Все об этом знают.

– Значит, все, кроме меня.

Не расколется, понял Марко.

– Мне на самом деле нечего вам сказать, – выдал Иван, поднимаясь. – Жаль, что не смог помочь. А теперь извините меня, я должен идти. Да и вам наверняка пора. Или хотите еще с кем-нибудь побеседовать?

– На данный момент – нет.

– Тогда я провожу вас. – Он указал на дверь. – И будьте добры, позвоните сразу, как можно будет забрать тело.

Марко коротко кивнул. И в сопровождении аббата покинул сначала дворик, затем и монастырь. Иван полицейского аж до самых ворот проводил. Оказавшись за территорией, Марко постоял в нерешительности, думая, куда двинуть, а потом его осенило, и он заторопился в деревню.

Глава 10

В лавке Александра не было ни одного покупателя. Впрочем, сам хозяин тоже отсутствовал. Марианна взяла со стенда альбом с красочными фотографиями балканских достопримечательностей и уселась на диванчик, чтобы полистать его в ожидании приятеля.

Она давно перестала удивляться беспечности местных торговцев. Оставить без присмотра свой магазинчик мог не только Алекс, человек не от мира сего, но и дядька Самир, хваткий, хитрый, продуманный. Он никому не отпускал в долг больше, чем один раз. С ресторана, которому поставлял свои деликатесы, брал деньги только вперед. А отходы производства не выкидывал, а тоже продавал, пусть и за копейки, или выменивал. «Я вашим псам кости, вы мне овощи или мед, потому что у меня ни огорода, ни пасеки, только скотный двор да производственный цех, на котором работаю я, жена, мои дети и даже мать, восьмидесятилетняя старушка, к слову, очень бодрая, способная заменить пару молодых работников…» – приговаривал торговец.

Но и дядька Самир мог уйти из своей лавки на пять минут, не опасаясь за сохранность товара. В этих местах практически не воровали. Да, бывали случаи, но крайне редко. Со слов Алекса Мари знала, что пару раз грабили палатку с ликерами и медом, ту, что за территорией монастыря, у стоянки, но проделано это было ночью и какими-то пришлыми людьми. Местное же население о воровстве не помышляло. Поэтому дома не запирались, а торговые точки плохо охранялись. Даже те, что в туристической зоне. Марианна знала это доподлинно. Если бы Николас ее не пристыдил когда-то, она наворовала бы целый мешок сувениров.

Мари долистала до середины альбома, когда из подсобного помещения показался Александр. Он держал в руках какие-то бумаги и так углубился в их изучение, что не сразу заметил посетителя.

– Мари! – чуть не подпрыгнул он, услышав приветствие. – Ты меня напугала…

– Когда я входила, звякнули колокольчики, что висят над дверью, неужели не слышал?

Он пожал плечами.

– Что у тебя там? – спросила Марианна.

– Да так, – он сунул бумаги под прилавок. – Ерунда…

– Ко мне утром приходил шериф ваш.

– И?

– Оказывается, я у него на подозрении.

– Серьезно? – Алекс был удивлен. – Хотя… Если подумать… Тот, кто обнаружил тело, автоматически попадает под подозрение.