Следствие ведут знатоки - Ольга Лаврова, Александр Лавров (2017)

— Без Алены везде могила. Вы не понимаете, что она такое. Вы же не знаете ее совсем. Видели только, как ломала перед вами комедию… верней трагедию. А она… это не женщина — солнце! Тут ей не место. Просто смешно! Я обязан был рискнуть, обязан!

Он убеждал не Пал Палыча — самого себя.

А в дежурной части, через которую выход на улицу, освобождали парня, в начале истории посаженного за хулиганство.

— Ремень. Галстучек… — выдавал ему дежурный отобранные вещи.

— А-а, Нефертити! — воскликнул парень, завидя Миловидову. — Не нашелся твой фараон?

— Нашелся, — ответил за нее дежурный.

— А что ж ты тогда плачешь? — удивился парень. — Морду надо набить, из-за кого такая баба плачет!

* * *

Могло быть, что Миловидов выговорится, перемучается, а потом все же возьмет верх чувство самосохранения, и он поопасается темы «Мои друзья в высоких кабинетах». Или уклонится от конкретики (имена, суммы, даты, способы вручения и пр.).

Но этого не случилось. Он выложил куда больше, чем Знаменский ожидал. То ли поставил на себе крест, то ли дорожил сочувствием следователя.

Особенно откровенно высказался после того, как Знаменский ознакомил его с результатами обыска. Схватился за протокол нервно — дочитал спокойно. У «мышки в норке» осталось на жизнь.

Обыск, конечно, не был проведен халатно. Дом и надворные постройки осмотрели тщательно, припрятанных денег и ценностей изъяли немало. Но когда Кибрит обратила внимание на клумбочки с привядшей, свежевысаженной рассадой и глазами спросила Знаменского, как, дескать, к данному факту отнесемся, он отрицательно качнул головой.

— Но до того ли ей, чтобы цветы сажать, Пал Палыч?

— А если хитрость? Отвести нас от истинных захоронок? Весь же двор я перепахивать не намерен.

А «мышка» виднелась в окне, будто картинка в раме, грустная и тревожная.

— Ну-ну, — покосилась в ее сторону Зиночка, — Шурика на тебя нет!

Тот, не без сожаления уезжая от сельской почти весны и славы (бурно возросшей после обнаружения «покойника»), советовал Пал Палычу держать с Миловидовыми ухо востро.

— Больно парочка на выдумки горазда. Гляди, Паша, как бы между пальцев не ушли!

Знаменский обещал не упустить и тем более укрепился в этом, когда добыл от Миловидова показания, ценные для Скопина.

…Однако повернулось иначе.

Скопин выслушал телефонный доклад примерно до половины, подавая вялые реплики, и извинился, сославшись на занятость.

— Я, Пал Палыч, не навязываю своего мнения, решайте сами, но… отдел сейчас перегружен работой. Ваше присутствие было бы очень кстати. Да и классного эксперта держать на мелком деле… Посмотрите там, может быть, передадим тамошней прокуратуре?

Тон у старика был скучливый и слегка виноватый. Он знал, что Пал Палыч и сам все поймет…

Знаменский медленно пошел к гостинице. Итак, расстановка сил наверху переменилась, «шерстяной» компромат оказался внезапно ненужным. Почему — это уже тайны мадридского двора.

Ну что ж, не первое разочарование приходится переживать, перенесем и это. Старику небось вдвое горше.

Отдать Миловидова местной прокуратуре? Не исключено, что от нее он «отмажется». Или отречется от показаний, данных якобы под давлением, и придумает, чем обелить себя. Или выкинет какой-нибудь непредсказуемый финт и через месяц-другой вырвется на свободу: либо по болезни, либо коллектив возьмет на поруки, либо еще как. А тогда, пожалуй, и удерет со своей красавицей согласно ранее намеченному плану. (Только что с облегченным карманом). Не исключено.

Так-то вот… если выпустить его из рук.

Воздушная черемуха отцвела. Тяжелыми плотными гроздьями повсеместно заблагоухала сирень.

Знаменский зачем-то дал крюка и прошелся мимо дома Миловидовых. Она сидела на крыльце, глядя перед собой невидящим безучастным взором. Пал Палыча не заметила.