Следствие ведут знатоки - Ольга Лаврова, Александр Лавров (2017)

Лобов с виду трезв, Васькин — навеселе, перекупщик изрядно «нагрузился» и очень доволен жизнью. При виде Пал Палыча он не проявляет никакого беспокойства: не знает, кто это.

— А я ему: ты с нами не носил, ты с нами не таскал. Законно? — продолжает он содержательную беседу.

Его не слушают. Лобову неловко, он встревожен и старается замаскировать это усиленной вежливостью: вскакивает навстречу Знаменскому, говорит «здрасьте» и остается скромно стоять в стороне. Васькин неприятно поражен появлением следователя, а в первый момент и испуган. Но испуг быстро переходит в наглость. Потянулся было убрать с глаз долой бутылку, но подержал за горлышко и оставил на месте.

— Общий поклон, — неприветливо говорит Пал Палыч.

— Опять к нам? — буркает Васькин.

— Ну чего ты? — благодушно замечает парень, обиженный за гостя. — Налей человеку! Садитесь, не брезгайте!

— Разве ваша смена? — спрашивает Знаменский Васькина.

— Заболел Ваня. Перенервничал. Пришлось подменить. А у нас тут… пир во время чумы. Присоединяйтесь. Чума — ваша, закуска — наша.

Перекупщик охотно смеется.

Запланированный разговор с Малаховым сорвался, но, похоже, Знаменский не напрасно приехал.

— Я вам не начальство, но все же — что это значит?

— Обеденный перерыв. Ну и освежились малость с горя. Опять недогруз у нас.

— Кто этот товарищ? — указывает Пал Палыч на перекупщика.

— Да… от общественности. Откликнулся помочь при составлении акта.

— Не вы ли легендарный Старухин?

— Не-ет, — тянет парень, туго начиная что-то соображать. — Я обыкновенный.

— Он с соседней автобазы, — говорит Васькин. — Феоктистов он.

— Ну да… Я вообще случайно зашел… — бормочет парень и икает.

— И этот гражданин удостоверяет у вас факт недостачи груза?

— Да он в порядке был. Как, Лобов?

— В полном порядке, — торопливо подтверждает Лобов. — С одной рюмки вдруг повело…

— Ты иди отдыхай, — советует Васькин парню со значением.

Парень начинает выбираться из-за стола.

— У товарища есть с собой какие-нибудь документы?

— Зачем? — нахальничает Васькин. — Мы его знаем, не сомневайтесь.

— Дайте мне акт.

— По четырем вагонам пять тонн тю-тю, — «сокрушается» Васькин, подавая акт. — Всякую совесть поставщик потерял!

Пока Знаменский просматривает акт, парня подхватывает и уводит Лобов.

Знаменский звонит:

— Антонина Михайловна? Я на складе у Васькина. В руках держу акт недостачи, который вызывает у меня большие сомнения… Потому что за бутылкой. Так называемый общественник лыка не вяжет… Да-да! Прошу прислать представителей для второй проверки. И пусть наш товарищ из народного контроля подойдет тоже… Сейчас направлюсь в бухгалтерию, затем к вам. Все.

Васькин язвительно усмехается следователю в спину: валяй, мол, суетись, меня не ухватишь, не проглотишь.

* * *

Той же позиции он держится, представ перед разгневанной Чугунниковой:

— Да ничего он не сделает. Пускай хоть с ружьями оцепляет! Хоть сто раз перевешивает! Сколько по акту не хватает, столько и не хватит.

— Увез уже?

— Конечно, скинул. Что я — маленький?

— Опять в рабочее время прикладываешься! От тебя за три метра… — машет Чугунникова ладонью перед лицом.

Васькин немного отодвигается.

— Ну, поддатый. А если я вторую смену подряд? Не железный. Могу принять для бодрости?

— Да не при следователе же!

— Да кто его знал, что он заявится! Никак не должен был прийти. Он уже, Антонина Михайловна, предмет с того света. Викулов тут…

Чугунникова протестующе поднимает руку.

— Не желаю ничего знать! Оставь при себе. Уж нас с тобой черт веревочкой повязал, а остальные меня не касаются.

— Ничего тебя не касается, живешь за мной без забот. А ругаешься.