Следствие ведут знатоки - Ольга Лаврова, Александр Лавров (2017)

— Ты прав, Сеня, но мне жаль.

Все взгляды вновь обращаются к рюкзаку. Марат откидывает клапан, развязывает тесемку, запускает ладонь внутрь, помешивает там и извлекает несколько крупных купюр.

— Из-за пары-тройки таких бумажек люди каждый день трудятся, дрожат перед начальством… потеют. Бррр, противно думать! А вы пришли и взяли. Что может быть прекрасней? Ну дели, Сеня!

Того дважды просить не нужно.

— Кладу четыре доли. Проверять, не отходя от кассы.

— Клади пять долей, — говорит Марат.

Парни вопросительно оборачиваются.

— Страховой резерв! — Марат непререкаем. — Вдруг Илюша стукнет кого мотоциклом. Или Сема — кулаком. Худший вариант при нашей подготовке почти исключен. Но человек разумный ни от чего не зарекается. Должен быть общий фонд на адвоката, передачи и прочее.

Настроение компании от такой речи омрачается, но веский и спокойный тон Марата убеждает.

— Надеюсь, верите, что у меня как в сберкассе? — добавляет он.

В это все верят, и Сеня проворно раскладывает пять кучек прямо на ковре. Остальные следят алчными взорами. Сема с Ильей, не утерпев, сползают с кресел поближе, шевелят губами, беззвучно считая. Марат демонстрирует железное хладнокровие, покуривает, листает журнал. Наконец там, на ковре, дружно переводят дух. Марат подталкивает к ним ногой небольшой чемоданчик.

— Это будет сейф. — Он упивается моментом. — Довольны? А месяц назад — смешно вспомнить! — два Семена мечтали обобрать какую-то старушку!

— Было дело…

Сеня сгребает одну из куч в чемодан, а другую несет Марату. Тот мизинцем небрежно выдвигает ящик стола.

— Сгружай сюда.

Парни начинают собирать деньги в пачки и возбужденно распихивать по карманам.

— Э, други, — останавливает Марат, — вы будете недопустимо шуршать!

— А как же нести?

— Предусмотрено.

Хозяин снимает со шкафа три спортивные сумки, и добычу «затаривают».

— А теперь остыньте! — командует он. — И глаза притушите!

— Надо разрядиться, Марат!

— Обмыть! — поддерживает Илью Сема.

— Ко мне — в Малаховку! — зовет Илья. — Покувыркаемся на свободе. На лужайке детский визг и тэ пэ.

— Хорошо, собираемся к семи. — Марат провожает гостей.

— Ты пока дома? — украдкой спрашивает Илья.

— А что?

Тот прижимает палец к губам и догоняет двух Семенов.

Марат торопится к письменному столу, выдвигает ящик и уже не прячет ликования.

Но опять не ко времени является Вероника Антоновна.

— Я на минуту, Марик. Ой, как накурено! Войти страшно.

— Не входи…

— Ты даже не замечаешь — на мне новое концертное платье!

— Широкие слои пенсионеров будут сражены.

— Грубо, Марик!.. Когда-то сам бегал меня слушать!

— Э, матушка! «Отцвели уж давно хризантемы в саду». Когда-то ты меня и на гастроли таскала.

— Разве плохое было время? Тебя все обожали!.. Кстати, я хотела и насчет гастролей. Предлагают поездку на полтора месяца.

— Условия выгодные?

— Да, но…

— Разумеется, поезжай. Осень подойдет — мне надеть нечего.

— Как?! А кожаное пальто?

— Сносилось. Кроме того, я взял нужные мне книги, за которые еще не заплачено.

— Нет, это невозможно! Ты должен сократиться, Марат! Я мотаюсь из города в город… вся в мыле… Дыхания нет, голос не звучит, все ради тебя…

— Естественно. Даже лягушка заботится о своем потомстве. Это животный инстинкт.

Вероника Антоновна глубоко уязвлена.

— Вся моя любовь… все переживания… труд — животный инстинкт?.. И ни капли благодарности?

— Помилуй, за что? Я даю смысл твоей жизни. Для тебя нет ничего выше, чем кормить-поить и выводить меня в люди.

— Пора самому выходить в люди! Последний год аспирантуры, надо подумать о диссертации! А тут какие-то странные друзья…

— Друзья? Эти козявки?!

— Тогда зачем они? С твоим умом, духовными запросами?

— Нужны. Я их использую.