Следствие ведут знатоки - Ольга Лаврова, Александр Лавров (2017)

— Прав ты, Паша, был — не к тому берегу. Мой грех, — говорит Томин. — Надо отпускать Подкидина.

— Вот как!.. Мы уже ничего не имеем против Подкидина?

— Имеем, но…

— Больше имеем за Подкидина?

— Больше. Прошел я за ним все годы, что он на воле. Резюме такое: человек в кровь бился, чтобы не возвращаться к старому. Детали есть, каких не придумаешь… Хороший, в общем, мужик. Вот мой рапорт. — Он передает Пал Палычу три листа машинописного формата. — Решай.

Подготовленный прежними сомнениями, Пал Палыч переживает новость легче, чем Томин. Прочитав рапорт, говорит:

— В итоге ни садовода у нас, ни маляра. И Подкидина нам… подкинули. Изобретатели, чтоб их!.. Подстраховались. Не заметим, мол, окурков — нате вам перчатку. Мало перчатки — поломайте голову над записной книжкой.

Томин вздыхает, лезет за блокнотом и вырывает из него исписанный листок.

— Знакомые Подкидина. Где галочка — те бывали у него дома. На обороте — те, кто посещал соседей, — лаконично отвечает Томин на невысказанное обвинение в неполноте списка.

* * *

Подкидин отодвигает от себя томинский список. Подальше — на сколько достает рука.

— Никого не подозреваю!

— Чего-то вы недопонимаете, Подкидин. Если вещи были взяты у вас и нарочно подброшены… — Выражение лица Подкидина заставляет Пал Палыча замолчать. — Вы не верите, что я так думаю? — догадывается он.

— Нашли дурака! Кто заходил, да когда заходил… Это нашему брату разговор известный: давай связи! Ищете, кого мне в сообщники приклеить!

Пал Палыч качает головой: ну и ну!

— Почему вы говорите «нашему брату», Подкидин? О вас хорошие отзывы, товарищи вас уважают, начальство ценит.

— Ка-акой тонкий подход… Они-то уважают, а вы их вон куда пишете! — Он негодующе указывает на томинский перечень. — Клопова записали! Мы с ним из одной деревни, парень — золото. А у вас Клопов на заметке!

— Да не хотим мы зла вашему Клопову! Здесь просто перечислены все люди, которые… А, десятый раз объясняю! — опять прерывает себя Пал Палыч, видя ту же мину на физиономии Подкидина. — Ну как вы не хотите поверить, Виктор Иваныч?!

— Уже по имени-отчеству, — констатирует Подкидин, словно подтвердились худшие его опасения. — Последнее дело. Вы по имени-отчеству, я по имени-отчеству, мигнуть не успеешь — и там! — Пальцы его изображают решетку.

Комизм заявления не оставляет Пал Палыча равнодушным.

— Не знал такой приметы. Наоборот, освобождать вас собирался! — произносит он, скрывая смех. — Извиняться и освобождать. Вот постановление.

«Не иначе, новая уловка. Подкидина не проведешь!»

— Эти штуки и фокусы я знаю!

Однако бланк в руке Пал Палыча все же приковывает взгляд Подкидина.

— «Освободить задержанного… — читает он с великим изумлением. — Освободить в связи с непричастностью к краже…» Я могу уйти?!

— Забирайте вещи в КПЗ — и скатертью дорога.

Входит вызванный Пал Палычем конвойный.

— Слушай, извини, — бросается к нему совершенно ошалевший Подкидин. — Это что?

Тот заглядывает в бланк.

— Отпускают. Читать не умеешь?

Ноги у Подкидина готовы сорваться, но что-то принуждает топтаться на месте. Попрощаться? Даже извиниться, пожалуй, ведь хамил…

Он возвращается к столу Пал Палыча, прокашливается. Но способность к членораздельной речи его покинула. Безуспешно открыв рот несколько раз, Подкидин садится.

И нерешительно, конфузливо протягивает руку за списком.

* * *

Пляж в пригородной зоне отдыха. Среди купающихся — Сеня. Он выбирается на берег, фыркая и отплевываясь.

Мимо гуляющим шагом идут двое. Если б нам не был основательно известен облик Томина, мы бы и взгляда на них не задержали — настолько оба органичны на здешнем фоне. Вдруг эти двое останавливаются около Сени, как раз когда он снимает резиновую шапочку.

— Закурить не найдется? — спрашивает один, будто не видит, что на Сене лишь мокрые плавки.