Следствие ведут знатоки - Ольга Лаврова, Александр Лавров (2017)

Федотов радостно кивает и уходит с матерью.

Томин. И как я его тогда нашел? Сам удивляюсь!.. Вообще красивое было дело, а?.. (После короткой паузы.) Как насчет того, чтобы собраться у меня завтра?

Знаменский. Сейчас обсудим, только извини — секундный звонок. (Звонит по внутреннему телефону.) Токарева, пожалуйста… Знаменский… Михаил Константинович, вынужден сообщить: по-видимому, Маслова скрылась…

Сцена девятая

Криминалистическая лаборатория. Кибрит и Томин.

Томин (выставляя для обозрения погон). Любуйся.

Кибрит. Роскошно!

Томин (очень оживленный). Хожу, принимаю поздравления и приглашаю на субботу хороших людей. Мать обещала тряхнуть стариной и состряпать что-нибудь подлинно армянское!

Кибрит. У меня уже текут слюнки.

Томин. Значит, договорились. Ну, а как вообще жизнь?

Кибрит. Да все нормально. Никаких ЧП.

Томин. У Пал Палыча, по-моему, неприятности.

Кибрит. А что такое?

Томин. Да сбежал кто-то.

Кибрит (удивленно). Я ничего не знаю!..

Томин (небрежно). Какая-то Маслова.

Кибрит (ахает). Маслова?! Ты не путаешь?

Томин. Да он при мне Мише Токареву звонил.

Кибрит. Ну и ну!.. Бедный Пал Палыч!..

Томин (поняв, что дело серьезное). А в чем суть?

Кибрит. Он ее только что отпустил из-под стражи — до суда.

Томин присвистывает.

Кибрит. Были возражения, но Пал Палыч настоял. И вот на тебе!

Томин (огорченно). Да… Может прилично нагореть. А что Пал Палыч за нее болел — заблудшая овечка?

Кибрит. До овечки далеко… Но она, по-моему, могла еще выправиться… А ты ведь знаешь Пал Палыча — как он за это хватается.

Томин (вздыхая). Как же, как же, борьба за человека!

Кибрит. Ну до чего же досадно! Он-то ей верил, радовался, когда выпустил… Какая все-таки негодяйка!

Томин. То-то он не в себе. (В раздумье.) Есть у меня несколько отгулов за командировку… Чем я буду в кино ходить… А?

Кибрит (обрадовано). Попробуй, поговори с Токаревым!..

Сцена десятая

Кабинет Токарева. Два письменных стола. Кроме того, сейф и длинный, типа лабораторного, стол у стены, заваленный бухгалтерскими гроссбухами. Томин и Токарев.

Томин (сердито меряя шагами кабинет). Не настолько же он упрям, чтобы не прислушаться к разумному совету. Надо было убедить!

Токарев (тоже сердито). Давай вот что — давай не будем кипятиться. Я действительно был против. Но никто не ожидал, что она скроется. А Пал Палыч мотивировал освобождение здоровьем.

Томин (вздохнув). Воровать здоровья хватает, а как сидеть, так сразу все больные — вот ведь история! У кого печенка, у кого селезенка, а главное, у всех зрение слабое — не могут видеть небо в клеточку!

Токарев. Ладно, сейчас не в том дело. Понимаешь, если разобраться со счетной линейкой, — бежать ей ни к чему.

Томин (озадаченно). Да?.. А никто из коллег не был, случаем, заинтересован, чтобы ее… того? А что ты удивляешься? Вспомни дело «Черного маклера». Готовы были на что угодно!

Токарев. Нет, Саша, здесь такой вариант отпадает, поверь.

Томин. Ладно, верю… Что-нибудь предпринято для розыска?

Токарев (укоризненно). Прошло четыре часа, как мы узнали. Больно ты скор чужими-то руками!

Томин (осторожно). Могу предложить свои.

Токарев. Серьезно?

Томин. Если не сочтешь за обиду, что лезу в твое дело…

Токарев (улыбаясь своей редкой, скупой улыбкой). Не сочту. Тем более что у меня еще горы документов, работы выше головы… (Кивает на гроссбухи).

Томин (оживляясь). Я же чувствую — надо помочь!.. Чем быстрее мы водворим ее на место, тем меньше будет шуму и меньше неприятностей Пал Палычу. Верно?

Токарев. Ладно, Саша, я не ревнив и уважаю преданность дружбе… С начальством утрясем.

Томин. Отлично! Что ты мне можешь дать для начала?