Условия жизни - Александр Какурин (2020)

— А дети тоже? — на правой руке Костик попеременно зажимал один, два и три пальца, а левой рукой показывал их высоту от палубы. — Сколько? Один, а нет — два, — он по-своему трактовал жесты и мимику японца. — Тогда ты тем более, должен выпить за любовь в семье!

Турист уже был не рад, что сфотографировал эту подвыпившую парочку, но природная вежливость не позволяла ему отказаться. Он взял бутылку и сделал символический глоток вина.

— Давай, давай — еще! — подзадоривала его Вероника. — Нечего халтурить. Вот, молодец!

Японец сделал второй глоток, вернул бутылку Костику и, не переставая кланяться и улыбаться, отступал к лестнице ведущей на нижнюю палубу.

— Ты еще приходи, поговорим, — Медведев показал туристу вытянутый большой палец.

Над кораблем проплыл очередной мост.

— Я предлагаю тост! — Вероника подняла вверх бутылку вина. — За всех людей, которые любят друг друга! — и, поцеловав Костика, выпила.

— Правильно, за всех, а в особенности за тебя, — Медведев перенял у нее бутылку и тост.

К тому моменту, когда бутылка с вином опустела совсем, парочка была уже изрядно навеселе.

— Ты меня хочешь? — выставляя из-под плаща аппетитно-дразнящую коленку, спросила Вероника.

— Безумно, каждой клеточкой! — прокричал Костик, так что его услышали прохожим на набережной.

— Давай тогда трахнемся прямо здесь, — Вероника принялась расстегивать пуговицы своего зеленого плаща.

— Здорово! — обрадовался Медведев. — И как я сам до этого не додумался. — Но тут он, обернувшись вперед, увидел, что они на палубе оказывается не одни. На скамеечке на носу корабля сидел пожилой мужчина и курил трубку. — Похоже, с сексом придется повременить.

— Но я не хочу ждать, — закапризничала, расстегнувшая все пуговицы плаща, Вероника. — Костик, ты должен, что ни будь придумать!

— Хорошо, я постараюсь, — Медведев спустился на несколько ступенек по лестнице, и заглянул на нижнюю палубу. Здесь было еще хуже с укромными местами, кругом сновали японские туристы. Тогда взгляд Костика привлекла, прикрепленная к корме корабля шлюпка. — Кажется, я нашел! — он приподнял край пластикого чехла, укрывавшего лодку. На дне шлюпки лежали спасательные круги и жилеты.

— Там крыс нет, а то я их боюсь? — разгоряченная Вероника уже была рядом, готовая в любую секунду перебраться в шлюпку.

— Не бойся, все в порядке, — Медведев подсадил ее в лодку.

— Здесь и в правду уютно, — Вероника улеглась на спасательных кругах, подложив под голову для удобства пенопластовый жилет. — Давай скорее, — она в нетерпении протянула руки к Костику.

— Ну, смотри, не подведи, — Медведев похлопал по канату, крепившему шлюпку к борту корабля и, опустив за собой край пластикого чехла, погрузился в объятия Вероники.

Чтобы не оказаться застуканными, все приходилось делать быстро. Путь от раздевания до предварительных ласк был пройден за считанные секунды: кофта и лифчик расстегнуты, юбка задрана до шеи, трусики стринги заброшены в угол лодки, джинсы и трусы бокстеры спущены до ботинок, рубашка распахнута. На ощупывания и поцелуи ушло еще секунд двадцать и, наконец, пара предалась безудержному, напористому сексу.

Вероника стонала и извивалась, Костик неистовствовал, а шлюпка билась о борт корабля.

Пожилой мужчина, сидевший на носу корабля, вынув трубку изо рта, обернулся посмотреть, что же там за шум. Но на корме ни кого не было видно. Мужчина удивленно повел бровями, сказал: «Странно», и снова обратился к реке и дыму из трубки.

— Я сейчас кончу! — Костик был готов вот-вот взорваться.

— Подожди еще чуть-чуть. Да, немножко, так! — и по телу Вероники прокатилась судорога оргазма.

— Ееесс! — Костик выстрелил зарядом спермы в спасательный круг.

— Это было нечто, — сдавленным голосом прошептала Вероника.

— И у меня такого секса давненько не было, — прижимаясь щекой к уху подруги, Костик тяжело дышал.