Условия жизни - Александр Какурин (2020)

Видавший виды Фольксвагеновский микроавтобус им достался по случаю. Компания штутгартских автостопщиков останавливавшаяся у Жиля, разбила машину где-то по дороге из Страсбура в Нанси. До Парижа компания кое-как дотянула, а вот дальше микроавтобус ехать наотрез отказался. Ремонтировать «Фольксваген» автостопщикам представлялось хлопотно и долго, поэтому машину бросили во дворе Жилевской коммуны.

За тысячу франков Костик с Вероникой стали его новыми владельцами. Потихоньку своими силами Медведев реанимировал микроавтобус. Через неделю стараний автомобиль начал заводиться и ездить, правда с изрядным громыханием. Но не все же сразу. Зато в «Фольксвагене» было полно места для вещей. В нем можно было даже с комфортом выспаться, и ничего, что к утру все окна в машине покрывались инеем, а при выдыхании изо рта шел пар. Теплый спальник, вязаные носки, шапки и перчатки компенсировали этот недостаток. Костик с Вероникой воображали себя полярными исследователями, дрейфующими на льдине.

«Как сегодня за бортом?» — спрашивала обычно Вероника при пробуждении.

«Минус шестьдесят», — целуя ее в нос, шутил Медведев.

В начале декабря Вероника на неделю слетала в Амстердам. Костик хотел сопровождать ее в этой поездке но: во-первых, у него появилась постоянная работа в кафе, а во-вторых, Вероника сама не знала, где она будет останавливаться в городе.

«Филя наш старенький», — такое прозвище закрепилось за «Фольксвагеном» у Вероники с Костиком, — «до Амстердама может не доехать, лучше вы уж меня дома подождите. Я там быстро. Только с галереей договорюсь».

Вернулась Вероника счастливая с деньгами и кучей подарков. В Амстердаме взяли все ее картины.

Теперь можно было подумать и о полноценном жилье (кафешную зарплату Костика полностью поглощали бары и ночные клубы, в которых любила зависать наша парочка).

Мансардную квартиру сняли здесь же неподалеку на набережной.

Гостиная, объединенная с прихожей и кухней, ванная с круглым окошком, и спальня с большой «королевской» кроватью, в которой так здорово «кувыркаться». Но больше всего в этой квартире подкупал вид из окна на парижские крыши домов. В этом ракурсе, особенно на закате, город представал не туристически-деловитым и прагматичным, а почти сказочно-вымышленным, в котором есть место для многочисленных литературный персонажей.

Удивительным и запоминающимся получился новый год.

Костик раздобыл пушистую голубую елку, которая не пролазила ни в одну дверь, так что ее пришлось тянуть на веревке на крышу (мучить, укорачивать и обрезать дерево, Медведеву запретила Вероника), где колючая красавица была наряжена шарами, гирляндами и закреплена к трубе. Праздничный стол организовали тут же на крыше. Костик даже не поленился перетащить из квартиры телевизор. Под поздравления президента с новым годом они пили шампанское, целовались, загадывали желания, жгли бенгальские огни и пускали фейерверки. Затем парочка заглянула в коммуну к Жилю, после к подругам Вероники в студенческое общежитие и уже большой компанией отправились в клуб.

Первого Костик еле открыл глаза, а ведь надо было идти на работу в кафе. Он смог это сделать только к полудню.

В феврале Вероника снова ездила пристраивать свои картины.

Она вернулась из Вены через десять дней, вместо запланированных пяти, с деньгами, но в расстроенных чувствах. Вероника расплакалась у Костика на плече, прямо на перроне парижского вокзала.

— Не хочу я больше ни куда ездить, ко мне относятся как к вещи, которую можно купить!

— Кто тебя обидел? В галереи? Не переживай, они просто не оценили твоего таланта, — успокаивая подругу, Медведев вытирал ей слезы.