Страшный человек - Сергей Протасов (2018)

«Послезавтра! — мечтал Олег. — Совсем скоро я увижу Дашеньку. Я верил, что смогу увидеть ее снова. Значит, мы опять будем вместе! Беломор поможет. Когда выйду, продам бизнес, и уедем с ней в Испанию навсегда. Денег хватит надолго. Море, солнце, дружелюбные испанцы. Попрошу себе завтра испанский словарь или самоучитель, буду язык учить. Наверное, так оно все и должно было случиться, чтобы мозг мой очистился от ненужного хлама и я смог разглядеть самое главное — любовь к своему ребенку, жизнь ради своего ребенка. Преподавать я и в Испании смогу, там университетов достаточно. Какое счастье просто жить рядом с Дашкой, гулять с ней каждый день, наслаждаясь каждой прожитой секундой. И молиться, и верить, и жить в вере. Послезавтра она придет, послезавтра».

С теплой, детской улыбкой Олег раскрыл книгу и вернулся к прерванному чтению. Вор не обманет. Раз сказал — значит сделает. Всем телом своим, кожей он предчувствовал счастливые минуты свидания.

***

Сегодня в СИЗО улыбались два счастливых человека — Олег, которому жить осталось два дня, и Беломор, который за два дня поднял несколько миллионов на ровном месте.

6

С момента своего задержания Олег почти ничего не ел. Он еще больше похудел, лучше сказать — отощал. Щеки ввалились, скулы резко выступали, на шее контрастно обозначились жилы и граненый кадык. От постоянного чтения и размышлений о своей судьбе и судьбе дочери Волков начал впадать в мутное забытье. Заглядывающие надзиратели замечали, как сиделец то что-то бормочет сам себе, что-то пишет, то ходит по камере, размахивая руками.

Ночами он практически не спал, даже не ложился, сидя с ногами на нарах и выпучив глаза, как большая трагическая птица.

Третьего мая молодой надзиратель принес ему телефон, и он позвонил в банк. Его приятель удивился, но деньги, при наличии доверенности и расписки, согласился выдать.

В тот же день после раздачи ужина, ближе к отбою, дверь его камеры приоткрылась. Олег бросил писать химические формулы в блокноте и поднял голову. В щель протиснулась рука, поставила на пол бутылку и что-то завернутое в бумажку. Волков, как завороженный, смотрел на происходящее. Он уже перестал разделять сон и явь и просто ждал команды, но от руки не донеслось ни слова. Олег перенес передачу на стол — бутылка водки и две таблетки.

«Беломор, — затрясся Волков. — Не забыл! Честнейший, прекраснейший, благороднейший человек!»

Он выплеснул в унитаз остывший чай и перелил в кружку бесцветную жидкость. Сделал несколько больших глотков, закусил кусочком черного хлеба. Закрыл глаза и прислушался к себе.

Сладкая истома мгновенно растеклась по телу, хмель ударил в голову. Он покачнулся на лавке, открыл глаза и увидел свою камеру, словно украшенную новогодними гирляндами. Выпил еще. Минут через пятнадцать огни потускнели. Все тяжелые мысли отлетели, но их место заняла мучительная пустота и острая жалость к себе. Висящая над столом лампочка постепенно сменила белый свет на черный, мир сузился до предметов, лежащих на столе и теряющих контуры.

Волков тупо, как в колодец, смотрел в кружку с остатками водки. Он внимательно изучал края сосуда, трепетавшую поверхность жидкости, пытался в ней увидеть свое отражение. Вязкие, тяжелые мысли медленно, как холодные змеи, обвивали голову и уже шевелись в его мозгу.

«Ненавижу себя, — зло оправдывался он. — От меня только горе всем. Зачем я живу, для чего страдаю и заставляю страдать других? Умереть бы вот так вот, в одну секунду, словно и не было меня. Или уснуть. Хочется поспать. Проклятая жизнь, проклятая судьба, — слезы катились по его щекам и со звоном падали в кружку. — Нет везенья ни в чем».