Страшный человек - Сергей Протасов (2018)

Утром первого мая, когда всех отправили на прогулку, Волкова перевели в отдельную, маленькую камеру, подобную той, в которой его держали в отделе. Праздничные майские дни тянулись долго и спокойно. Волков взахлеб читал, проглатывая книгу за книгой, наслаждаясь вынужденным одиночеством и свято уповая на удачу и обещания вора.

В понедельник среди дня Беломор сам пришел к Волкову.

— Как устроился? Хорошо! Вижу, освоился. Молодец.

— Спасибо вам!

— Не стоит. Слушай, Олег, дела идут. Денег мы еще не получили, но движение уже есть. От тебя требуется кое-что еще.

— Что? Я готов.

— Напишешь заявление о том, что признание получено незаконно. Надо начинать давить на мусоров, сами они от тебя не отстанут. Хорошо? Вот тебе бумага и ручка, пиши. Генеральному прокурору Российской Федерации. Заявление. Я, такой-то, дата рождения, место регистрации. Написал?

Польщенный тем, что его назвали по имени, Волков строчил, еле поспевая за диктующим.

— Находясь под стражей в СИЗО города такого-то по обвинению по статьям сто пять и тридцать три УК РФ, заявляю, что признание в убийстве Безроднова Е. В. и его семьи получены следователем Токаревым Н. И. путем запугивания, пыток и угроз жизни моей дочери. Все обвинения являются враньем, и я от них решительно отрекаюсь, потому что не имею никакого отношения к этому преступлению. Успеваешь? Фотографии мне подбросили, а отпечатки моих пальцев появились там, потому что я брал их в руки от следователя Токарева. Свидетелями и участниками насилия были следователь Зайцев В. С. и оперуполномоченный Федоров С. А., которые всячески способствовали моему давлению.

— «Моему давлению»? Так и писать?

— А чё? Нормально, давай дальше. Прошу вас расследовать данное должностное преступление следователя Токарева Н. И. и его подельников и прекратить бардак и несправедливость. В случае отказа мне предупреждаю, что готов объявить сухую голодовку и обратиться с жалобой в заграничный международный суд по правам человека. Я могу пойти на самые крайние меры, потому что затронута моя честь.

— На крайние?

— Это так, на понт возьмем. Написал? Подпись и дата — первое мая.

— Готово. Думаете, сработает?

— Сработает. У нас тоже юристы есть и связи. Кстати, если адвокат придет к тебе, ты с ним особо не откровенничай. Хорошо? Скорее всего, он со следствием будет сотрудничать. Понимаешь?

— Конечно, конечно.

— Слушай, для получения денег надо расписку дать, что ты типа деньги занял у гражданина и теперь долг возвращаешь. А то трудно будет объяснить почему деньги снимаются, когда человек сидит. Следователь может подкопаться, если узнает. Вот бланк с текстом, мы расписку потом нотариально заверим.

Вор протянул Волкову зеленую бумажку.

— Или ты передумал, не доверяешь? Смотри, я не навязываюсь. У нас партнерские отношения, деловые, мы вопросы решаем, — Беломор потер указательные пальцы один о другой. — Что?

— Я делаю, Беломор, делаю, — заспешил ошеломленный Олег. — Так, сто пятьдесят тысяч долларов США, пятнадцатого февраля, понимаю, Козлов Александр Петрович. Козлов дал Волкову, смешно! Вот. Сделал. Всё?

— Пока всё. Олег, ты же ученый-химик?

— Да, а что?

— У нас тоже химик есть, хороший парень, талант, только университет не закончил. Можешь помочь его к тебе на завод устроить? У него хорошая идея есть, а реализовать негде. К тебе в лабораторию.

— Можно, но как он без меня-то будет работать?

— Да пока в курс дела войдет, пооботрется там, познакомится. Глядишь, и ты выйдешь. Помогать тебе будет. Поможешь по-дружески?

— Помогу, это не сложно. Бумажка есть? Я напишу генеральному записку, пусть парень подходит в отдел кадров, оформим. Только у нас зарплаты не самые большие.