Особой тщательностью полицейское расследование не отличалось. По одной из версий, Людвиг не вынес унижения и решил утопиться, а профессор пытался ему помешать. Так или иначе, но смерть Людвига называют «самым загадочным убийством XIX века».

Прежде чем отправиться обратно в Мюнхен, Джек побродил по окрестностям, ловя себя на мысли, что с удовольствием задержался бы здесь до следующей недели, устроившись в одном из маленьких отельчиков. Здравый смысл намекал на незрелость этой затеи. Единственный способ сохранить волшебство — уйти быстро и не оглядываясь. Как только позволяешь прекрасному задержаться в твоей жизни на чуть более долгий срок, оно стремительно теряет силу. Джеку хотелось еще не раз наведаться к замкам ради странного волнующего трепета, испытанного им на горе. Но чтобы в следующий раз магия сработала, нужно уезжать сейчас и ни часом позже…

Джек повернулся на кровати, подыскивая удобную позу. Приятные воспоминания успокоили его; надо постараться заснуть, пока не вернулось мрачное осознание того, что его будущие воспоминания могут не содержать зрительных образов. Он не позволил развиться этой чудовищной мысли. Вызвал в памяти зимний пейзаж деревеньки Швангау. Зимой замки выглядят особенно атмосферно, к тому же туристов заметно меньше. Есть лишь один минус — в снежный сезон висячий мост закрыт для посетителей. Джека это не смущало: обычно он перелезал через ограждение, игнорируя запрет.

На следующее утро ему сообщили, что операция назначена на сегодня. Отец узнал об этом раньше самого Джека. К тому моменту, как сын проснулся, Сергей Иванович уже был в клинике, успел переговорить с врачом и сейчас находился в палате, ожидая пробуждения Ивана.

— Операция через три часа, — уточнил Кравцов-старший. — У тебя еще есть время отказаться. В случае неудачи ты не сможешь видеть.

— Ха-ха. Мне всегда нравился твой черный юмор, — улыбнулся Джек. Он давно не чувствовал себя таким бодрым. Радостная новость придала ему сил, и хотя волнение присутствовало, оно было куда приятнее тоскливой апатии, не покидавшей его последние дни. Период неизвестности окончен. Благополучный исход неизбежен — ведь если бы врачи посчитали хирургическое вмешательство бессмысленным, то не стали бы оперировать. За считаные минуты болезненная надежда сменилась устойчивой уверенностью: зрение вернется.

Сергей Иванович тоже был возбужден — сын слышал это по интонации его речи. Отец всегда говорил убедительно, но этим утром его голос был особенно крепок. Кравцов-старший то и дело шутил, сегодня не было нужды притворяться. Он и правда пребывал в отличном настроении.

Отец и сын оживленно беседовали на отвлеченные темы, и в какой-то момент Джеку померещилось, что он у родителей дома, в просторной светлой гостиной сидит на удобном диване возле камина и наблюдает, как мать неспешно сервирует стол. Много лет назад, живя в обычной советской квартире, мама умудрялась поместить в гостиной большой и помпезный обеденный стол — трапезничать на кухне она считала дурным тоном. Отец посмеивался над этой слабостью жены и в шутку величал ее «дворянкой».

Джек так отчетливо увидел эту картинку, что на долю секунды поверил в ее реальность. Возможно, вся эта пошлая трагедия с потерей зрения ему приснилась, пока он дремал на диване в ожидании обеда. На самом деле он всегда оставался зрячим и в его устроенной жизни ничто не изменилось. Он по-прежнему работает в клинике и готовится к повторному эксперименту, по вечерам ходит в спортзал и раз в неделю заезжает в бар выпить стаканчик бренди и полюбоваться загадочной фреской.

Джек невольно вздрогнул, вспомнив события злосчастного вечера, когда проклятая фреска рухнула со стены, обрушив на расслабленного человека тысячи острых осколков. Из-за этих осколков пострадали его глаза. К сожалению, это была единственно существующая реальность.

— Ты чего притих? — спросил отец.