Человек без сердца - Татьяна Коган (2015)

Джек грациозно успокаивал свою совесть тем, что не убил ни одного человека. Беременную любовницу Макса сбил Глеб, а Елизавета не вызвала «Скорую», поэтому женщина погибла. В Андрея Гончарова и его охранника стреляли Макс и Глеб, Джек даже не прикасался к оружию. Условно говоря, юридически Иван Кравцов был чист. Относительно. Но фактически являлся непосредственным участником преступлений.

Джек всегда считал, что обладает здоровым цинизмом. Но теперь, оглядываясь в прошлое, с удивлением осознал, что здорового в его поступках и отношении к ситуации не было абсолютно ничего.

Он ведь знал, что Лиза лгала о поведении супруга. Тот не избивал ее, не издевался, не угрожал. Она хотела его смерти, исключительно потакая своим капризам. Если бы Джек поведал об этом Максу и Глебу, они наверняка отказались бы от убийства, плюнув на незыблемость правил круга. Но тогда психотерапевт Кравцов перенес бы начало вожделенного эксперимента на неопределенный срок. А сил терпеть почти не оставалось. Джек сознательно спровоцировал убийство невинного человека ради скорейшего осуществления собственной прихоти. Которая, на минуточку, тоже предполагала насилие. И проблема не в том, что он слукавил перед друзьями о своей меткости. Проблема в том, что смерть как минимум двух человек лежит на его совести и это его нисколько не угнетало.

«Что же, герр Иван, ты упустил самое важное? — мысленно спросил себя Джек. — Научился с легкостью определять грани безумия пациентов и при этом не заметил собственной ненормальности».

Джек не причислял себя ни к святым, ни к мерзавцам. Отдавал отчет своим достоинствам и недостаткам и был удовлетворен сложным, но цельным образом. И жил бы он и дальше долго и счастливо, пребывая в добровольном неведении о том, кем являлся на самом деле. «А являешься ты мерзавцем. Обыкновенным мерзавцем, герр Иван…»

Эта мысль так больно ранила, что хотелось вырвать ее из головы и растоптать, растереть в порошок. Чертова слепота. Провоцирует искренность. В темноте притворство теряет смысл.

Джек попытался остановить поток откровений, но понял, что бессилен перед его мощью. Он был уверен, что знает себя от и до: все свои страхи, надежды, тайные помыслы. Он не сомневался, не усложнял, не сожалел. И был счастлив, действительно счастлив, пока истинное «я» не вырвалось наружу.

Мысли, одна неприятнее другой, вспыхивали в мозгу с болезненной яркостью. Кравцов вспомнил, как обрадовался шансу внушить Глебу искусственную амнезию. Он даже чувствовал гордость, понимая, что спасает друга. Ведь если бы Глебу вовремя не стерли память, он бы совершил суицид, будучи не в состоянии выносить душевные муки. Но по большому счету кто, если не Джек, способствовал возникновению ситуации, разрушившей жизнь товарища? Он не предотвратил циничное убийство, свалил грех на Макса и Глеба, в результате чего второй просто не справился с психологической нагрузкой.

Джек сжал виски, опасаясь, что голова разорвется. Сейчас не тот момент, когда надо сожалеть о прошлом. Если не остановить гнетущие мысли, сознание не выдержит давления и даст сбой. Будь проклят тот вечер, когда он решил заехать в бар. Если бы отправился в спортклуб, в гости, домой — куда угодно, — трагедии бы не произошло. Он бы по-прежнему видел. И не узнал бы унизительную правду о себе самом.

Боже, как хочется видеть…

Глава 21