Человек без сердца - Татьяна Коган (2015)

Джек пообещал отцу, что заставит себя бороться, чтобы вернуть вкус к жизни. Но сил для борьбы у него попросту не осталось. Он честно пытался наполнить себя топливом, но создавалось впечатление, что пропасть внутри его бездонна. Джек даже не услышал эха, когда бросил туда камень. Он все еще летел.

Пациентам, которые в прошлом жаловались психотерапевту Кравцову на схожие проблемы, он цитировал китайского философа Чжуан-цзы: «Научись видеть, где все темно, и слышать, где все тихо. Во тьме увидишь свет, в тишине услышишь гармонию». Но если раньше эта фраза казалась ему тонкой и оригинальной, то сегодня — донельзя плоской и пошлой.

— Приоритеты меняются.

— Прости, ты что-то сказал, должно быть, по-русски. Я не поняла. — Мягкий голос заставил Джека вздрогнуть. Гретхен вошла в палату тихо, он и не заметил.

— Не обращай внимания. Просто мысли вслух. — Джек улыбнулся, приветствуя медсестру. — А ты зачем подкрадываешься? Хотела напугать?

— Конечно. Это то, что я всегда делаю, увидев слепого.

— Купи себе сердце, чудовище.

— Такая покупка мне не по карману, — фыркнула Гретхен. — Не очень-то разбогатеешь, выгуливая инвалидов.

— Разве тебя не должны уволить за такие разговоры? — сдерживая улыбку, обронил Джек. Пикировки с Гретхен бодрили его и поднимали настроение.

— Ты ведь не нажалуешься на меня? — осторожно уточнила собеседница.

— Может быть, позже.

Оба рассмеялись. Смех у Гретхен был грубоватый, лишенный кокетства. Джеку нравился ее смех.

Они спустились во двор, и последующие тридцать минут медсестра признавалась пациенту, что если во время ПМС выйти на улицу и посмотреть на людей, то сразу становится понятно, что Бога нет. Джек даже не утруждался делать серьезный вид. Ему было весело, и воинственный настрой спутницы только способствовал этому.

Внезапно Гретхен умолкла. В течение пяти минут они шли молча, пока Джек не выдержал.

— Что-то случилось?

Ответа не последовало.

Он слегка напрягся и повторил вопрос.

— Я отрицательно покачала головой, — объяснила Гретхен.

— Очень мило, учитывая мою слепоту.

— Прости. Засмотрелась на тебя. Ты сегодня иначе выглядишь.

Под ногами шуршал гравий, пугая прятавшихся в ветвях птиц, откуда-то доносился слабый запах масляной краски, в высоте гудели двигатели пролетающего самолета.

— Иначе?

— Да. Вчера ты походил на умирающего от СПИДа. А сегодня у тебя будто всего-навсего ангина. — Гретхен помолчала и добавила: — Или геморрой. Или сифилис. Или…

— Не продолжай, — перебил ее Джек. — Я понял.

— Ну вот.

— Ничего не изменилось.

— Может быть, нет, а может быть, и да, — загадочно протянула Гретхен.

Повисла пауза.

— Справа от меня ель или пихта? — немного погодя спросил Джек. — Сильно пахнет хвоей.

— Пихта.

Они снова замолчали. На этот раз тишину нарушила Гретхен:

— Вчера ты говорил, что испытываешь ко мне благодарность. Это так?

— Так.

— Ты абсолютно в этом уверен?

— Уверен, Гретхен. К чему ты ведешь? — Джек остановился, чтобы лучше разобрать интонации ее голоса.

— Мне от тебя кое-что нужно, — беззаботно сообщила она, но Джек уловил легкое напряжение. Очевидно, ей был крайне важен его ответ.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Это в твоих силах.

— Хорошо.

Гретхен удовлетворилась ответом и продолжила прогулку, не намереваясь развивать тему. Джек застыл в недоумении.

— Ты не озвучила свою просьбу.

Успевшая сделать несколько шагов медсестра обернулась:

— О, я озвучу ее, когда ты окончишь лечение. И ты, кстати, сможешь отказаться.

Он двинулся с места и поравнялся с ней.

— Заинтриговала.

— Я умею.

— У тебя ведь есть родинки — одна на щеке и вторая на ключице? — спросил Джек.

— Конечно, — с готовностью подтвердила Гретхен.