Человек без сердца - Татьяна Коган (2015)

Пересказывая эти выводы сыну, Кравцов-старший опасался, что тот впадет в еще большее уныние. Но безрадостные новости Иван принимал стойко. Пожалуй, слишком стойко. И этот факт всерьез беспокоил отца. Он стал подозревать, что сын работает на публику, тогда как на самом деле едва справляется с навалившимся на него испытанием.

Сергей Иванович вошел в палату с намерением докопаться до истины.

— Я вытрясу из тебя правду любой ценой, так и знай, — вместо приветствия сообщил он.

— Ого. Звучит угрожающе. Бить будете, папаша? — усмехнулся Джек, усаживаясь на кровати.

— Если придется, — без намека на улыбку произнес Кравцов-старший.

— Видно, здорово я тебя достал.

— Не глупи, Иван. — Сергей Иванович встал напротив сына, заведя руки за спину и сильно сжав ладони. — Сегодня я не настроен на шутки. Если тебе требуется психологическая помощь, я немедля договорюсь о консультации.

Джек устало вздохнул:

— Пап, ну какая психологическая помощь? Ты забыл, кто я по образованию? Я действительно позволил себе немного расслабиться и посмаковать депрессию. Но я контролирую это. Я в порядке. Если не веришь, спроси у Гретхен.

— Гретхен? Кто такая? — по-военному осведомился отец.

— Медсестра. Она водит меня на прогулки. — Фраза прозвучала так нелепо, что Джек не сдержал улыбки. — Мы с ней иногда беседуем. И я вряд ли успел ее предупредить о том, что она должна отвечать на твои вопросы о моем душевном состоянии.

— Мне не нужна медсестра, чтобы вычислить истинное положение дел. Не буду скрывать, меня беспокоит твое здоровье, но твое настроение волнует куда сильнее. — Отец громко выдохнул. — Иван, я знаю, ты не приветствуешь сантименты и неуместную откровенность. Но сейчас тот случай, когда сдержанность еще более неуместна.

Джек хотел продолжать гнуть свою линию, но понял, что упустил момент. Отец больше не потерпит его притворства. Кравцов-старший никогда не торопился с выводами, но если уж приходил к определенному заключению, то не изменял его без веских оснований. А не слишком убедительные доводы сына меньше всего походили на веские основания.

— Ладно, сдаюсь. — Джек шутливо поднял руки. — Я действительно немного запустил процесс. Не стоило позволять себе подобную слабость.

— Это не слабость, Иван, — повысил голос Сергей Иванович. — Это глупость. В слабости нет ничего унизительного, невозможно быть всегда на коне. Иногда приходится идти пешком или ползти на брюхе. Ты можешь даже остановиться на какое-то время. Это нормально. Ненормально, когда ты перестаешь желать выжить, победить, вернуть зрение. Когда ты добровольно вгоняешь себя в безразличие, обесценивая свою жизнь, это и есть настоящая глупость. В любом состоянии духа можно добиться достойных результатов. В любом состоянии, кроме того, в котором ты сейчас находишься. — Кравцов-старший устало опустился рядом на кровать и с грустью посмотрел на сына: — Когда ты ничего не хочешь, ты ни к чему и не придешь. Понимаешь ты это, Иван?

Джек ощутил легкий укол совести. Отец говорил правильно, трудно не согласиться с его доводами. Подобную проповедь психотерапевт Иван Кравцов неоднократно озвучивал своим пациентам, недоумевая, почему большинство людей самостоятельно не приходят к элементарным выводам. И уж никак не предполагал, что однажды сам окажется на месте этого большинства. Даже собственный мозг, изученный с пристрастием вдоль и поперек, порой преподносит сюрпризы, игнорируя проверенные опытом знания.

Джек осознавал, что причиной пустоты, поглотившей его, является он сам. Никто другой не сможет его вытащить из вакуума. Наверное, если очень сильно постараться, он сможет себя спасти. «Но хочу ли я этого спасения?» — подумал он и мысленно усмехнулся. Ответ был очевиден. Тот факт, что он размышляет на эту тему, говорит о многом. Решение зрело в нем на протяжении последних дней, отец лишь ускорил его принятие.