Только для посвященных - Татьяна Коган (2014)

Она убила мужчину, который подарил ей самую главную ценность – ребенка. Несмотря на любовь к дочери, она сознательно лишила девочку полноценной семьи. Заставила товарища добровольно записаться в инвалиды, внушив ему сказку о дружеском долге. На самом деле ей было наплевать на трагедию Глеба. Его братца она даже не видела, и жизнь неудачника не волновала ее. Лиза желала приблизить свою очередь. И она сделала все возможное, чтобы Макс помог брату Глеба.

Удивительно доверчивы мужчины. Готовы впитывать любую чушь, сказанную женщиной, если ее глаза влажны, лицо серьезно, а голос дрожит. «Ты отдала бы свою почку, если бы подошла в доноры?» – спросил ее Макс. Конечно бы не отдала! Она не фабрика по производству органов и не обязана жертвовать своим здоровьем ради непонятно чего. Но Лиза ответила: «Да». Иначе компания бы распалась. Глеб не простил бы отказа, Макс терзался бы виной, а Джек метался бы между двух огней. И ее, Лизы, очередь никогда бы не наступила. Все всегда упирается в эгоизм…

Дотянулась до бутылки с перцовкой и налила в стакан. Пока донесла до рта – расплескала половину. Ядреная жидкость обожгла небо, Лиза с облегчением поняла, что стало теплей. Нужно выдохнуть, расслабиться. Сделанного не воротишь. Никому не станет лучше, если она сойдет с ума. Во всяком случае, дочери точно не нужна спятившая мамаша. А значит, следует собрать волю в кулак…

Лиза закрыла глаза и представила, что идет по сосновому лесу. Тропинка усыпана иголками, почва мягко пружинит под ногами. Красновато-оранжевые стволы уносят ввысь прозрачные зеленые кроны; пахнет смолой и хвоей; небо ярко-голубое, праздничное. И нет ни забот, ни тягостных мыслей. И все хорошо. Все хорошо.

Наверное, Лиза отключилась. Когда открыла глаза, было уже темно. Встала с кресла, тихо прошла в коридор. Дверь в детскую закрыта, значит, няня уложила Настю спать. В доме было жарко. Лиза скинула с плеч плед, выключила обогреватель. Подняла с пола бутылку и поставила в холодильник.

В тишине издевательски громко тикали часы. Елизавета подошла к стене, сняла источник раздражающего звука. На цыпочках проследовала в прихожую, обулась и осторожно, чтобы не разбудить дочь, вышла на улицу. В гараже взяла молоток. Положила часы на бетонный пол и ударила по ненавистному циферблату. Яростно била по часам, пока они не рассыпались на сотни мельчайших осколков.

На следующий день Лиза проснулась бодрой и полной сил. В связи с утратой главы семьи ответственность за текущие вопросы легла на вдову. Нужно было срочно входить в курс дел, вникать в проблемы, чтобы созданный мужем бизнес не развалился. Теперь с утра и до позднего вечера она проводила время в офисе, изучала бумаги, советовалась с финансовыми консультантами. Времени на рефлексию не оставалось. Изнуряющий умственный и физический труд – это было то, что доктор прописал. Лиза чувствовала, как с каждым новым днем становится легче дышать; тяжелый камень, лежавший на сердце, уменьшался в размерах и уже не пугал.

Жизнь налаживалась. Единственное, что омрачало ее боевой настрой, – постоянные вопросы дочери «когда вернется папа». Лиза снова и снова рассказывала ей историю о том, что «папа превратился в ангела и теперь живет на небе, оттуда наблюдает за тобой и оберегает. Иногда, когда сможет, будет приходить к тебе во сне». Дочь кивала, удовлетворившись объяснением, но через несколько часов опять подходила с тем же вопросом.

– Папа придет?

– Нет, не придет. Он теперь на облаках.

– Почему? Он меня не любит?

– Очень любит. И очень скучает. Но прийти не может.

– Почему? – не унимался ребенок. – Почему не может?

Лиза не знала, как ответить на этот вопрос. Отделывалась расплывчатыми фразами и переключала внимание дочери на новую игрушку. Только время могло успокоить тревогу ребенка. Но время текло медленно.