Королева Бедлама - Роберт МакКаммон (2010)

— Я не знал, о ком говорит Слепой. Спросил потом Лапочку Джуди, и она мне рассказала, что знала сама — не очень много. Там видели тень, тут видели тень. Черная карета в тумане. Слухи, шепот, очень сильный страх. Профессор Фелл — известна только фамилия, имя неизвестно. Возраст и описание внешности неизвестны. Но кем бы он ни был, он соучастник расправы над моим отцом. И больше всего я боялся, что если мать поправится… если к ней вернется здравый рассудок… ее кто-нибудь уговорит нанять управляющих и восстановить семейное дело под той же фамилией. Поэтому я прежде всего постарался, чтобы никто ее не нашел, и принял меры, чтобы персонал больницы не пытался установить ее личность. Не хотел, чтобы она привлекла ненужное внимание. — Кирби уставился в землю, и Мэтью видел, что он борется со стыдом, который съедал его душу. — Я не хотел, чтобы ей стало лучше, — тихо сказал он. — Не хотел, чтобы она очнулась. Наяву ее ждали бы только страдания.

— И не в последнюю очередь из-за того, что сын ее стал убийцей троих человек во имя справедливости. Я хотел бы спросить вас: вы говорили мистеру Примму о том, что выяснили?

— Нет. Вообще-то… я упоминал имя Пеннфорда Деверика. Я, кажется, сказал… что-то насчет того, что он был в Лондоне одним из самых яростных конкурентов отца, и о том, что у них не раз бывали публичные ссоры. Я сказал, что это странно: Пеннфорд Деверик теперь управляет тавернами Нью-Йорка всего в сотне миль отсюда — и эта очень подозрительная трагедия, убившая моего отца. Но Примм никаких сопоставлений не сделал, да и зачем? У меня все равно не было доказательств.

Мэтью вспомнилось заявление Примма: «Альфа и омега моей профессии — доказательство». С этим трудно спорить. Еще Мэтью вспомнил кое-какие слова Полларда.

— Вы советовали Примму продать дело вашего отца?

— Да, и чем скорее, тем лучше. Деньги могли пойти в фонд, который я создал для матери. И покупатель уже был заинтересован. До отъезда из Филадельфии я подписал бумаги.

— А кто был покупателем?

— Галли Айвз. Один из двух управляющих. Работал с отцом много лет. Мы получили только по шиллингу на фунт, но это меня устроило.

— Айвз, — повторил Мэтью.

Он вспомнил: Поллард говорил, что Деверик купил филадельфийскую оптовую фирму в тысяча шестьсот девяносто восьмом году. На вопрос Мэтью он тогда ответил: «Это был человек по фамилии Айвз, который теперь работает на фирму Деверика в качестве управляющего в Филадельфии. И что это вам говорит?»

— Может быть, вы хотели бы знать — или не хотели бы, — сказал Мэтью, — что эти шиллинги на фунты мистер Айвз наверняка уплатил из кармана Пеннфорда Деверика. Не сомневаюсь, что мистер Айвз и был тем своим человеком в фирме.

Медленно и постепенно жуткая улыбка расползлась по лицу Кирби, и Мэтью показалось, что сейчас этот человек заорет. Но Кирби лишь сказал негромко:

— Победитель получает все, не правда ли? Видите, как я стал закален? Как — не боюсь этого слова — покорен судьбе?

— Более точным словом было бы «одержим». — Оба они друг друга стоят — котелок и чайник,[7] подумал Мэтью. Чтобы понять глубину этой одержимости, ему самому стоило вернуться на пару недель назад, когда он с ума сходил от мысли, что Эбен Осли избежал ответственности за преступления против своих воспитанников. Он отмахнулся от воспоминания. — И я полагаю, вам трудно было снова стать Тревором Кирби, почувствовав вкус жизни Эндрю Кипперинга? И вы решили найти себе здесь место, чтобы лучше было скрадывать дичь? И что же вы сделали? Вернулись в Лондон и купили паленые… извините, поддельные документы, чтобы представить себя птицей более низкого полета, чем были?