По ее следам - Т. Ричмонд (2016)

– Сначала доживи до моих лет, потом будешь жаловаться. – Официантка принесла ему полпинты пива. – В жизни старого чурбана есть свои преимущества, – подмигнул он.

Дедушка попросил меня посидеть с ним, притащил, покряхтывая, стул из-за свободного столика и стал вспоминать бабушку – ей бы понравился праздник; она умерла три года назад, но он по-прежнему скучал – ах, какой же она была красавицей, когда дед только начал за ней ухаживать! Он подъезжал к ее дому на стареньком «фордике», а бабушка выходила навстречу разодетая, как Элизабет Тейлор, белые носочки, длинные волосы. Теперь с дедулей всегда так: иногда случаются просветы (пожалуй, сегодня это будет словом дня), и он ведет себя как старый добрый дедушка Малленс, а иногда бывают плохие дни, когда он называет меня «Лиз», маму – «Алисой», а Робби – «Дэвидом».

– Вы с мамой часто разговариваете по душам? – неожиданно спросил он. – Не о мелочах, а так, чтоб начистоту?

– Бывает.

– Тайны всегда выходят на свет, даже если хранишь их годами. Но если раскрыть секрет на своих условиях, можно остаться в выигрыше. – Я не понимала, о чем рассуждает дедушка; впрочем, такое случалось нередко. Мама твердила, что надо делать скидку на возраст: старики часто перескакивают с пятого на десятое. – Твоя мама – очень гордая женщина, но вам надо поговорить. Послушай ее совета.

Мы оба смотрели, как мама переходит от столика к столику, болтает с друзьями.

– Помнишь, как вы выгуливали Чипа? – спросил дедуля, и я подумала, что сегодня у него как раз такой день: с пятого на десятое.

– Конечно, помню, славный был пес! – Мы с Робом ходили к дедушке, чтобы выгулять собаку. Дедушка сидел у окна, ждал, пока мы вернемся, а после прогулки Чип сворачивался у его ног, и дед гладил его по голове, приговаривая: «Молодец, хороший мальчик!»

Однажды, когда я еще была в шестом классе, дедушка вручил мне коричневый конверт. Настоял, чтобы я взяла. «Это тебе на университет, детка», – сказал он. Позже, годы спустя, я говорила себе, что деньги дедушки Малленса уходят на оплату жилья и учебники, а выпивку и сигареты я покупаю на студенческий кредит.

Ему нравилось слушать мои университетские байки – для него это был совершенно чужой мир, и я принялась рассказывать: про ночные бдения над дипломом, про сволочного домовладельца, который отказался возвращать нам залог, про странного парня с татуировками, жившего с нами в одном доме.

– Пообещай мне кое-что, – дед снова перескочил на другую тему. – Пообещай, что будешь присматривать за мамой, когда меня не станет.

– Мама у нас крепче кремня. – Я вставила его любимую присказку.

– Она хорошо умеет притворяться. Ты тоже. Расспроси ее про Саутгемптон, про работу в университете. Спроси, ей нужно, чтобы ты знала. Только сначала дождись, пока я умру, принцесса, твоя мама взяла с меня слово, что я не выдам ее секретов!

– О чем вы тут шепчетесь? – спросила мама, подбираясь к нашему столику. – Вид как у заговорщиков!

– Сплетничаем про тебя! А ты иди, не мешай, – ответил дедушка и подмигнул мне. Проводив ее взглядом, дед озорно улыбнулся и отпустил одну из наших старинных шуток: – Я уже рассказывал, что бросил школу, когда мне было пятнадцать?

Кажется, это все-таки был хороший день. Дед не терял нити разговора.

– Привет, Рыбка.

Глаза у Бена были стеклянные, как у дедули в плохие дни, но причина тут была совсем иная: Бен был пьян.

– Что ты тут делаешь?

– Соскучился. Познакомишь меня с родней?

– Как ты меня нашел?

– Элементарно, Лисса. В последнюю неделю в фейсбуке ты писала только про свой день рождения. Покурим?