– Увлекаетесь историей? – спросил он герцога, но ответить тот не успел. – Леди Эвелин? – заметив меня, поднял бровь Каллеман. И это получилось у него до обидного красноречивым. – А вы убеждали меня, что я ошибся, и леди Браге здесь нет.

Маг посмотрел на герцога и усмехнулся.

– Я… Леди Эвелин – моя гостья, и вы не смеете допрашивать ее в моем доме, – запальчиво выкрикнул Овенбау и попытался взять меня за руку, но я незаметно отступила в сторону.

– Темного дня, лорд Каллеман, – поздоровалась с магом. – Вы хотели со мной поговорить?

– Да, леди Браге. Хотел. Надеюсь, лорд Овенбау не будет возражать, если мы воспользуемся его кабинетом?

– Я не оставлю вас наедине, – набычился герцог.

– Леди Браге, вы меня боитесь?

Маг вопросительно взглянул мне в глаза.

– Что вы, лорд Каллеман! Вы же доверенное лицо самого императора!

Единый, мне еще никогда не было так сложно играть простодушную дурочку…

– Тогда пройдемте, – кивнул Каллеман. – А вы, герцог, можете подождать за дверью.

Он широким шагом направился к одной из дверей, и я торопливо пошла следом, стараясь не оглядываться на недовольного Овенбау.

***– Ну?

Стоило нам оказаться в большом, до нелепого помпезном кабинете, как Каллеман остановился рядом с заставленным антикварными безделушками столом и повернулся ко мне.

– Что вы хотели мне сказать?

Единый… Только бы все получилось!

– Пожалуйста, говорите тише, – шепотом попросила я, опасаясь, что герцог подслушивает наш разговор.

– В чем дело?

Имперец мгновенно оказался рядом, взял меня за подбородок и заглянул в глаза. Пальцы его были холодными, как замороженная вишня. Интересно, может, у сильных магов вместо крови ледяная вода по венам бежит?

– Если это опять одна из ваших выходок…

Каллеман не договорил. Мрачный взгляд проникал до души, и я невольно поежилась. Ох уж эти высшие! Все бы им простых людей пугать.

– Это не выходка. Пожалуйста, вы должны мне помочь! Увезите меня отсюда, куда угодно, хоть в тюрьму!

Я с мольбой посмотрела на Каллемана, надеясь, что он поможет. Не знаю, откуда возникла эта глупая надежда. Маги из Первой когорты не отличались человеколюбием, это было известно всем, но почему-то именно этот маг казался мне не таким черствым, как другие. Даже несмотря на тот страх, что внушали его красные зрачки.

– Так, говорите четко и по порядку, что происходит?

В черных глазах загорелись алые огоньки. Я смотрела в них, и чувствовала, как закружилась голова, как тело стало легким, словно невесомым, как быстро забилось сердце…

– Леди Браге?

Каллеман отпустил меня, но не отошел, так и продолжая нависать надо мной темным коршуном.

– Меня хотят убить, – выпалила на одном дыхании, не зная, как правильнее назвать происходящее.

– Кто?

Похоже, мои слова не произвели на Каллемана никакого впечатления. Он снова вернулся к столу и принялся рассматривать стоящие на нем безделушки. Длинные пальцы касались фарфоровых статуэток, резных шкатулок, массивного бронзового пресс-папье. Странно. Руки мага мало походили на руки воина. Скорее пианиста. И я так засмотрелась на их движения, что не успела ответить.

– Леди Браге? – поторопил имперец.

– Моя тетя, – опомнившись, выпалила я. – Она собирается отдать меня лорду Овенбау, а тот хочет меня убить.

– Так отдать или убить? – все еще не отрываясь от коллекции, равнодушно спросил Каллеман.

– Да какая разница? – не выдержала я, не понимая, почему маг не хочет меня услышать. – Меня собираются выдать замуж и лишить жизни! Пожалуйста, мне очень нужна ваша помощь, умоляю. Вы же добрый человек, прошу, помогите!

Я сама не знала, что говорю. Только наивная дура могла посчитать Каллемана добрым, но отчаяние заставляло меня отмахиваться от доводов разума.