Виконт де Бражелон или Десять лет спустя - Александр Дюма (2007)

– Что же, ваши труды увенчались успехом?

– Что касается Оры де Монтале – да; по отношению к Маликорну – и да и нет, его только терпят. Это все, что вы хотели знать?

– Остается рифма.

– Какая рифма?

– Подысканная вами.

– Лавальер?

– Да.

И Сент-Эньян снова залился смехом, который так раздражал де Гиша.

– Да, это точно, я ввел ее к принцессе, – проговорил де Гиш.

– Ха-ха-ха!

– Но, дорогой граф, – сказал очень сухо и холодно де Гиш, – вы сделаете мне большое одолжение, если но будете отпускать шуточек относительно этого имени. Мадемуазель Ла Бом Леблан де Лавальер особа совершенно безупречная.

– Совершенно безупречная?

– Да.

– А разве до вас не дошли последние слухи? – спросил де Сент-Эньян.

– Нет, и вы очень меня обяжете, дорогой граф, если сохраните эти слухи для себя и для тех, кто распускает их.

– Почему вас так волнует это?

– Потому что де Лавальер любит один из моих близких друзей.

Сент-Эньян вздрогнул.

– Вот как! – воскликнул он.

– Да, граф! – продолжал де Гиш. – Вы самый воспитанный из всех французов и должны понять поэтому, что я не позволю ставить своего друга в смешное положение.

– Понимаю как нельзя лучше!

И Сент-Эньян прикусил губы от досады и обманутого любопытства.

Де Гиш вежливо поклонился ему.

– Вы прогоняете меня, – сказал Сент-Эньян, которому до смерти хотелось узнать имя друга.

– Нисколько, дражайший… Я собираюсь кончить свои стихи к Филис.

– Что же это за стихи?

– Четверостишие. Понимаете ли, четверостишие – тонкая вещь.

– Еще бы!

– А так как из четырех стихов мне осталось сочинить еще три с половиной, то я хочу сосредоточиться.

– Ну, понятно. До свидания, граф!

– До свидания!

– Кстати…

– Что?

– У вас легкая рука?

– Очень.

– Следовательно, вы успеете окончить ваши три с половиной стиха к завтрашнему утру?

– Надеюсь.

– В таком случае до завтра.

– До завтра, прощайте.

Сент-Эньяну волей-неволей пришлось раскланяться; он исчез за деревьями.

Во время разговора де Гиш и Сент-Эньян отошли довольно далеко от замка.

У всякого математика, всякого поэта и всякого мечтателя свои развлечения; Сент-Эньян, расставшись с до Гишем, очутился на краю парка, где начинались уже разные службы и где за большими купами акаций и каштанов, оплетенных диким виноградом, возвышалась стена, отделявшая парк от двора со службами.

Оставшись один, Сент-Эньян пошел по направлению к этим постройкам; де Гиш повернул в противоположную сторону. Один возвращался, следовательно, к цветникам, другой же шел к ограде.

Сент-Эньян шагал по мягкому песку под непроницаемым сводом рябин, сирени и боярышника, никем не видимый и не слышимый. Он обдумывал выход из трудного положения, очень разочарованный тем, что ему не удалось ничего выведать о Лавальер, несмотря на все ухищрения, пущенные им в ход.

Вдруг до его уха донеслись звуки человеческих голосов. Это был шепот, женские жалобы, прерываемые вопросами, тихий смех, вздохи, заглушенные возгласы удивления; отчетливее всего можно было различить голос женщины.

Сент-Эньян остановился и с удивлением обнаружил, что голоса раздаются откуда-то сверху.

Подняв голову, он заметил женщину, забравшуюся по лестнице на верхушку каменной ограды; она разговаривала, оживленно жестикулируя, с сидевшим на дереве мужчиной; видна была только его голова. Женщина была по одну сторону стены; мужчина – по другую.

Глава 30.

ЛАБИРИНТ

Де Сент-Эньян искал только сведений, а нашел целое приключение. Ему повезло.

Любопытствуя узнать, почему мужчина и женщина находятся здесь, а главное, о чем они разговаривают в такой поздний час и в таком неудобном положении, де Сент-Эньян тихонько подкрался к самой лестнице.

Устроившись поудобнее, он услышал следующий разговор.

Говорила женщина: