Подруги так не поступают - Эльвира Смелик (2020)

— Я знаю. Всё прекрасно знаю. Потому и попросила тебя прийти. У меня просто других вариантов нет.

Опять она замолчала, словно взяла короткий перерыв: передохнуть, набраться сил, сглотнуть распирающий горло комок, отвлечься — хоть на мгновение.

— А зовут-то её как? — поинтересовался Марат.

— Алина.

— Ясно.

Галина, Алина — да-а, у Галки фантазия! Хотя красиво, конечно. Он так и сказал вслух:

— Красиво. И почему-то на меня больше похожа. А другая — больше на тебя. Я на неё в первую очередь подумал.

Галка улыбнулась уголками губ, а потом неожиданно произнесла:

— Ты же заберёшь её к себе? Когда… если… — и снова она не договорила до конца. Потому что — страшно.

Галка с силой стискивала собственные пальцы, чуть ли не ломала, затем спрятала ладони между сжатых коленей, ссутулила плечи.

— Не хочу, чтобы её в детский дом забрали. Ну, там же… Не хочу! — Почти выкрикнула, впилась в него взглядом, жадным, пронзительным, отчаянным, предупреждая любые его реакции, забормотала скороговоркой, почти без пауз. — Марат, подожди. Не отвечай сразу. Пожалуйста, не отвечай. Вообще ничего не говори. Просто подумай. Хорошо? Подумай. Ладно? А потом позвонишь. Когда решишь. Только не сейчас. Не сейчас.

Но он, и правда, представления не имел, что делать. Только и смог — кивнуть, заверить коротко:

— Я понял. Понял. — и отвёл глаза. — Пойду тогда.

— Да, конечно, иди, — торопливо подхватила Галка, будто боялась, что он всё-таки заговорит о том, о чём она не просила, всё-таки решит прямо сейчас, и его решением окажется совсем не таким, какое она с надеждой ожидала.

А Марат не то, что решать и думать пока был не готов. Вышел из палаты, стремительно зашагал по коридору. Куда торопился? А кто его знает? Но что же теперь — неспешно ползти?

Коридор, с двух сторон стиснутый стенами с многочисленными дверями, вдруг расширился в один бок, образуя нишу с двумя окнами. Возле них кадки с цветами, кресла и диванчик. На нём сидели девчонки — не ушли, пережидали. Марат притормозил на мгновение, посмотрел на светленькую, Алину, а та и не заметила его. Зато тёмненькая вскинулась — встретился с ней взглядом, прочитал в глазах настороженный вопрос.

Нет, не станет он сейчас отвечать. Никому. Даже себе. Потому что… нечего ему сказать. И не хочется. Говорил же уже — не готов. Лучше что-нибудь делать. Это всегда понятнее, проще, действенней. Загрузить мозги чем-то привычным: поставки, сроки, сметы, переговоры.

Он зашагал дальше, поравнялся с постом дежурной сестры, та что-то записывала в журнале, но его появление не оставила без внимания, подняла голову. Марату именно это и было необходимо.

Он ведь вернулся сюда, в родной город, не только потому, что они с Пашей решили отделиться, организовать собственное дело, существовала ещё одна причина. Отец у Марата приболел, довольно серьёзно. Вот он и приехал, чтобы мать тут не одна. Только с отцом всё закончилось благополучно, и в больничной кухне Марат теперь немного ориентировался.

— У Галины Рогозиной из шестнадцатой кто лечащий врач?

— У Рогозиной из шестнадцатой? — медленно повторила медсестра, опять с интересом рассматривая Марата и, вероятно, прикидывая, какие отношения связывают его с той самой Галиной. — А! У неё — сам Виктор Олегович.

— Это кто? Как его найти?

— Зав отделением, — уважительно пояснила сестра, как и в прошлый раз, махнула рукой, только сейчас в другом направлении. — Это в противоположную сторону и тоже почти до конца. Там так и написано на двери «Заведующий отделением». Но сейчас он, наверное, уже уходит. Если уже не ушёл.

— Спасибо.

Зав отделением Марат застал выходящим из кабинета, уже без больничной униформы, одетым по-уличному, преградил ему дорогу, поздоровался, спросил:

— Рогозину из шестнадцатой ведь вы лечите.

— Я, — коротко подтвердил зав.

— Можно поговорить?