Его Снежинка, пятая справа - Маргарита Ардо (2020)

— Да, Снежинка, пятая справа в кордебалете в балете Снегурочка. — И тут же загорелась, её глаза засияли концентрированной надеждой: — Но сейчас, понимаешь, в кои-то веки появилась возможность получить главную роль! Я уже задолбалась слышать от репетиторов в классе: молода ещё, цветочки-снежинки потанцуешь! А ведь век балерины не долог: десять-пятнадцать сезонов и всё! А в Ростове не такой уж большой театр, понимаешь? Помимо балета ставят на той же сцене оперу, оперетты, и полноценные спектакли у артистов балета не каждый день! Репертуар ограничен. У нас объявлен конкурс, наш главный, Дорохов, сказал, что будет смотреть на работу каждой из нас… — Женя перевела дух и продолжила, помогая себе руками, дорисовывая в воздухе слова. — Вот. И я решилась: пошла к главному и сказала, что я хочу эту роль! Он ничего не обещал, но я знаю, что смогу её станцевать, я же танцевала на выпускном в Академии одну из главных ролей! Только скажи, как, как Дорохов будет теперь смотреть на мои результаты?! Так всегда! У меня вечно то батман не с той ноги, то всё через одно место и в андедан…

— Во что? — удивился я.

— Ой, ну так. — Она снова махнула рукой и, встав, провернулась причудливо и вернулась в исходную позицию. — Это андедан.

— А-а, — оторопел я от такого художественно высокого изображения трёх слов, к которым посылают заборные летописцы.

Женя снова села:

— Не люблю стоять лишний раз, я и так целый день репетировала. Теперь ты понимаешь, почему мне важно знать? Я очень тебе благодарна за то, что ты сделал! Но я не могу выкинуть в мусорку этот месяц!

А я не мог оторвать от неё глаз — она искрилась красиво и ярко, как снежинка на солнце. Хрупкое существо с титановым стержнем внутри, с лазерным вектором и железным намерением, как котёнок с клубочком и желанием завоевать мир. И ведь могла бы…

— Значит, просто продолжай репетировать, — предложил я, вновь чувствуя неудобство, словно сел в дыру между двумя стульями. Перевёл взгляд на стены, дверь, лишь бы не смотреть в сияющие глаза. — Зато у тебя есть время и никто не отвлекает.

— Да, но зал слишком мал, — настаивала Женя. — Я себя не вижу нормально, не могу понять, как смотрятся со стороны мои потуги, не могу проанализировать. Нет ни хореографа, ни репетитора, ни съёмки! И даже поддержки делать не с кем!

— Это как в фигурном катании, что ли?

— Почти, — поджала губки Женя и вдруг на меня посмотрела иначе, оценивающе и по-деловому. — Послушай, а ты сильно устал? Надо как-то закончить первый акт. Может, ты сможешь немножко поймать меня и поддержать в партии Деда Мороза?

Я поперхнулся чаем.

Женя изящно всплеснула руками.

— Да это не очень сложно! Мне только позу немножко отрепетировать, чтобы не раскорячиваться… Ты чего смеёшься?

— От Терминатора до Деда Мороза, — отплёвываясь чаем, сказал я. — Не пойму: это карьерный рост или понижение?

— Слушай, — строго ответила эта Снежинка, подбоченившись. — Это не шуточки, это серьёзно! Солистке нужна поддержка.

И я кивнул, сознательно продолжая её обманывать и играть в предложенную обстоятельствами игру, закрывая глаза и запихивая подальше вглубь себя угрызения совести, проснувшейся ни к селу почти в тридцать лет.

Женя отставила кружку, встала и протянула мне руку:

— Тогда идём, попробуем. Это не страшно. И я совсем не тяжёлая, ну ты знаешь.

Её глаза горели, она продолжала светиться — вся, вплоть до кончиков тонких пальцев, протянутых ко мне. В моей груди что-то неопределимое отозвалось теплом и вместе с этим чертовски захотелось, чтобы у неё всё получилось, не сейчас, не в притворной игре, а в жизни. Хотя я даже не знаю, как она танцует. Может, ужасно? Не важно!

«Чёрт её дёрнул оказаться не в том месте, не в то время — стать свидетелем!» — разбередилась досада в сердце, как задетая ранка.