Краш-тест - Анна Жилло (2021)

Я устроилась на пассажирском сиденье, осматриваясь с интересом и чуть ревнивым любопытством. Словно хотела найти следы другой женщины, которая сидела на этом месте до меня. Максим закончил разговор и сел за руль, протянув мне снежок, завернутый в носовой платок.

- Прикладывай к носу, только не дави сильно. Сейчас в академию заскочим на минутку, а потом надо будет в магазин завернуть, у меня дома шаром покати.

- А ты где сейчас? – спросила я.

- На Кантемировской. Позавчера снял. Зоя уехала к родителям в Гатчину, но все равно не хотелось там оставаться. Вчера все вещи свои забрал. Так что у меня бардак не хуже твоего, разве что стекла нет битого. И кошмаров на стенах.

Я наблюдала за тем, как Максим ведет машину. Манера вождения может сказать о человеке столько, сколько не скажет самое тесное общение. Аксиома: каков человек за рулем, таков он и в жизни. Только это сразу видно, а в жизни можно маскироваться. Герман, к примеру, водил нервно, нетерпеливо, с раздражением, как будто постоянно куда-то опаздывал. Максим – наоборот: спокойно, уверенно, никому не мешая, и это мне очень нравилось.

- Пошли, - сказал он, припарковавшись у хорошо знакомого здания ВМА.

- Куда? – удивилась я.

- Рентген носа делать. И справку писать. Нас там ждут.

Я попробовала трепыхаться, но это было все равно что спорить с памятником. Протащив за руку знакомыми коридорами, Максим втолкнул меня в рентген-кабинет, где хмурый парень быстро сделал снимок моего злосчастного носа.

- Посиди здесь, - Максим оставил меня у кабинета и ушел.

Я уже успела перечитать всю наглядную агитацию на стенах и заскучать, когда он наконец вернулся и протянул справку с печатями, из которой следовало, что у меня перелом костей носа без смещения, ушибы мягких тканей и сотрясение мозга.

- Чего? – обалдела я. – Ты же сказал, что нет перелома.

- Так и нет, - он забрал у меня справку и спрятал в карман. – Это для Герочки твоего, на случай, если возникать будет. Аргумент.

- Не знаю, Максим, - поморщилась я. – Как-то это все…

- Согласен, - он посмотрел на меня жестко. – Противно, когда разборки между близкими в прошлом людьми выходят на такой уровень. И я очень надеюсь, что она не понадобится. Но пусть будет. А на нос два дня холодные компрессы, потом наоборот тепло. Если за неделю отек не пройдет, тогда к лору сходишь.

В магазине Максим застрял надолго – еще бы, все разгильдяи и трудоголики спохватились, что до Нового года несколько часов, а на стол поставить нечего. Наконец он вернулся с двумя набитыми пакетами.

- С ума сошел? – заворчала я. - Тебе уезжать завтра.

- Ну и что? – Максим беззаботно махнул рукой. – К тебе отвезем. Будешь меня ждать и жевать, жевать. Будешь?

- Жевать?

- Ждать!

Я улыбнулась, губа тут же напомнила о себе. Максим потянулся ко мне и тут же с досадой сдвинул брови.

- Ну что за черт, даже не поцелуешь тебя толком.

Фокин, поехали уже, а? Или ты не в курсе, что губы не единственное место, которое можно целовать?

Озвучивать мысль я не стала, но он понял. И резко взял с места.

Лесную я не то чтобы совсем не любила, но и позитивных эмоций она у меня не вызывала. Ассоциации были, пожалуй, с унылой февральской простудой. Впрочем, сейчас, снежным новогодним вечером, Кантемировская выглядела даже симпатично.

Максим остановился у старой кирпичной пятиэтажки.

- Хибара, конечно, так себе, но не было времени искать. Хотелось свалить побыстрее, и чтобы до работы не очень далеко. А попадалось или за хреналион денег, или совсем убитое. Или на выселках, причем с южной стороны.

По лестнице, пахнущей кошками, мы поднялись на второй этаж, вошли в тесную прихожую. Раздеваться там можно было только по очереди – чтобы не мешать друг другу. Едва дождавшись, когда я сниму сапоги и надену прихваченные из дома тапки, Максим притянул меня к себе.