Хотя Деррен не верил в существовании малейшей вероятности того, что этот парень её пара, знал, что они с Кейном близки. Алли знала его с детства, прошла с ним через ужасные события, и все эти годы он был её защитником. После такого образуется очень сильная связь, и Деррен беспокоился, что это сильнее, чем то, что у него с Алли, учитывая, что их брачная связь ещё не полная. Но Деррена это больше не волновало. Алли пыталась защитить его от гнева Кейна, защищала его честь и с гордостью объявила, что они пара. Даже сам факт того, что она исцелила Деррена раньше, чем Кейна, указывал на то, что он важнее.

Деррен должен был знать, что он так же важен для неё, как и она для него; что их связь, несмотря на то, что она неполная, сильнее, чем та, что у Алли с кем-то ещё.

Он обхватил ладонями её лицо, глядя в миндалевидные глаза, которые так любил.

— Я не думал, что кто-то может стать настолько важным для меня. — Разумом, он понимал, что его пара — если он когда-нибудь найдёт её — будет важна ему во всех отношениях. Но и представить не мог, что кто-то способен испытывать такую невероятную глубину чувств, особенно он сам. А ещё он кое в чём ошибался.

— Я всегда считал, что любовь — это глупо и слащаво. Но это не так. — Его чувства к Алли — дикие, шипящие, царапающие, безграничные. И, вероятно, должны пугать, но нет.

Черты её лица смягчились, показывая уязвимость.

— Ты меня любишь?

Он улыбнулся.

— Да, чёрт возьми.

— Я рада, потому что односторонние отношения не сработают.

Его улыбка стала шире.

— Это твой очень плохой способ сказать, что ты меня любишь?

— Ничтожно, да? — Потёршись носом о его нос, она сказала: — Я люблю тебя. — С грубым стоном он прижался губами к её губам. Впиваясь пальцами в бёдра, он прижимал Алли к себе, доминируя и поглощая её рот каждым движением языка и укусом.

Желание развернулось, воспламенилось и пронзило тело быстро и яростно. Задрав футболку Алли, Деррен проник под лифчик и обхватил ладонью упругую грудь. Она идеально вмещалась в руку, напоминая, что Алли создана для него и принадлежала ему. Всегда будет принадлежать. И Деррен знал, что никогда не был бы целым без неё.

Он пробовал её на вкус, ласкал, вдыхал, воспламеняя и наполняя ею свои чувства. Его тело напряглось от расплавленной страсти, которая разрывала на части, заставляя желать большего.

— Я хочу, чтобы ты стала для меня влажной.

Алли тяжело задышала, когда он прижал её к стене и заключил в клетку своего широко мощного тел. Буквально сорвав с неё джинсы и трусики, он обхватил ладонью её сердцевину.

— Ты уже влажная, — прорычал он. — Но я хочу большего. — Деррен скользнул одним пальцем внутрь неё, наслаждаясь тем, насколько она горяча. — Сними футболку и лифчик, Алли. — Она без колебаний повиновалась. — Умничка. — Наклонившись, он лизнул её сосок.

Запустив руки в его волосы, Алли выгнулась, намекая на большее. И Деррен дал ей то, что она хотела. Алли застонала, когда его горячий рот вцепился в сосок, а в лоно толкался палец. Толчок — сосание — толчок — сосание — толчок — сосание. Этот ритм настоящая пытка. И когда Деррен ускорился, неумолимая боль начала нарастать глубоко внутри лона.

Желая контакта кожа к коже, Алли выдавила:

— Сними футболку. — Она вздрогнула, когда он прикусил её сосок.

— Я занят, детка.

— Сними, или я её разорву. — Он посмотрел ей в глаза, и Алли увидела в тёмных глубинах жар, голод и осторожность… ему не нравилось, что она приказывает. Отказываясь поддаваться страху, она прикусила его нижнюю губу. — Я хочу прикоснуться к тебе. — У него блеснули глаза, и Алли поняла, что он у неё в руках. Убрав пальцы, он сорвал с себя футболку. Но ещё до того, как она успела испытать мгновение триумфа, он запутал сильную руку в её волосах, что кожу головы начало покалывать.