Код бессмертия - Артём Бестер (2020)

— Опять, — кивнул профессор. — Подключите ему питание по обычной схеме.

КНИГА ВТОРАЯ

ПРОЛОГ

22 декабря 2128 года

Последние тридцать лет в декабре снег в Карелии не выпадал, и поэтому разыгравшуюся двадцать первого числа вьюгу многие сочли предвестником холодной зимы. Однако на следующий день пришла оттепель, превратив белый снег в грязную жижу.

Серый родстер «ВС-307»[18], разбрызгивая слякоть из-под колес, припарковался у небольшого деревянного сруба, расположенного в коттеджном поселке Новая Вилга. Из автомобиля вышел молодой человек в камуфляже. На вид ему было чуть больше двадцати. Худой и курносый, он напоминал новобранца. Звали его Виктор Левкин. Вытащив из машины внушительных размеров спортивную сумку, он направился к погруженному во тьму дому.

Открыв дверь ключом, юноша вошел в прихожую, включил свет и бросил сумку на стоящий справа от двери пуф.

— Батя, это я, — крикнул он.

— Да вижу уже, что ты, — ответили из-за спины.

Виктор вздрогнул и обернулся.

— Батя, у тебя что, фляга засвистела? Ты чего прячешься?

Петр Иванович Левкин, отодвинул занавеску, с подозрением осмотрел сына и спросил:

— Как звали нашу первую собаку?

— Альбертом её звали.

— А мать твою?

— Галина, и она, кстати, тебе привет передавала и гостинцы. Бать, да ты че?

— А ни че! Откуда я знаю, может, тебе мозги промыли в этом твоем Акульем фронте, — Петр Иванович злобно глянул на шеврон, нашитый на левый рукав униформы сына. На шевроне была изображена акула с раскрытой пастью, вынырнувшая из пучины океана.

— Да ну тебя, — отмахнулся Виктор, подхватил сумку и прошел в комнату. — Я, между прочим, еды привез. Сколько можно говорить, никто нам мозги не промывает. Только раз в две недели делают укол Кода бессмертия и все. Раненым, правда, колют чаще, им нужно как можно быстрее восстанавливаться, вот и все.

— Да? А чего тогда друг твой, Серега, всю свою семью перебил?

Петр Иванович взял сумку, поставил на стол, расстегнул и стал выкладывать привезенные продукты.

— Ну, сколько можно об этом? Не семью, а только отца. Тот пьяный сам на него с ножом кинулся. Серега просто защищался.

— Серега твой, как и ты, бессмертный, что ему нож? Отлежался бы в больничке пару дней, и все дела.

— Во-первых, любое ранение для нас так же болезненно, как и для смертных, а во-вторых, не после каждого ранения можно выжить, — тяжело вздохнув, пробубнил Виктор. — Думаете, если мы бессмертные, в нас можно ножи безнаказанно втыкать?

Петр Иванович заметил, что сын обратился к нему в третьем лице, но дабы не обострять спор, предпочел промолчать и продолжил вытаскивать из сумки гостинцы. Наткнувшись на бутылку водки, он жадно сглотнул, отвинтил крышку и сделал несколько глотков с горла.

— Уф, хорошо пошла, — севшим голосом произнес он, взял палку копченой колбасы и откусил. — А если вы такие хорошие, то зачем тогда кучу народу перебили?

— Опять двадцать пять. Батя, да разве это мы? Это же ваши начали! Ну вспомни, ек макорек. Ведь это правительственные войска на Красной площади первыми открыли огонь по Детям акулы. А мы разве многого просили? Только право на свободное распространение Кода бессмертия.

— То-то и оно! — не унимался отец, — ты хоть понимаешь, что вас посадили на крючок. Думаешь, этот ваш неуловимый Маврикий будет бесплатно раздавать лекарство до конца дней? Придет время, и он установит на Код бессмертия цену. Сначала небольшую, а затем все больше и больше. И никуда вы не денетесь, будете бегать к нему как наркоманы за дозой.

— Ого, да ты тут одичал совсем, — рассмеялся Виктор. — В чем смысл делать лекарство платным, если вся власть в мире будет принадлежать Детям Акулы? Разве ты не понимаешь? Дело не в лекарстве. Дело в изменении расстановки сил и полной смене парадигмы общества.