Дом на Солянке - Валерия Вербинина (2020)

– Послушайте, Терентий Иванович, у нас просто не хватает людей. Я предлагаю отдать это дело ГПУ. Пусть оно ищет, кто убил Колоскова и всех остальных. Признаки диверсии есть? Есть. Убиты замредактора, сотрудники газеты, посетитель. Все это указывает на определенный умысел, выходящий за пределы нашей компетенции…

Филимонов вздохнул, достал из стопки несколько листков и протянул их собеседнику.

– Что это? – удивился тот.

– Показания кассира Измайлова. Логинов его расколол.

Важный человек нахмурился, но протокол все же прочитал. У Измайлова сдали нервы, и, когда агент угрозыска пригрозил арестом, кассир рассказал все, что знал. А знал он, как выяснилось, многое: Колосков клал в карман часть доходов с рекламы; Антон крал тысячами и вел широкий образ жизни; Оксюкович с заведующим придумали какую-то схему, позволяющую выиграть на скачках, и провернули ее, чтобы скрыть растрату.

– Мои люди навели справки на ипподроме, – безжалостно продолжал Филимонов. – Человек, похожий по описанию на Антона Устинова, поставил огромную сумму на коня по кличке Банкрот, от которого никто ничего не ждал, и выиграл. Выигрыш Антон положил в большой портфель, на Солянку он приехал в сопровождении Ракицкого на автомобиле, который ему предоставил отчим. Потом Ракицкий пошел в пивную, причем никакого портфеля при нем не было. Антона нашли мертвым на лестнице, и тоже без портфеля. Вопрос: куда делись тридцать с лишним тысяч рублей? Полагаю, их унес человек, который по документам проходил как Должанский. Это не диверсия, понимаете? Обычное убийство из-за денег, а странным оно кажется из-за обстоятельств.

– Ну, допустим, раз вы говорите, что этот, как его, Антон… Но остальные-то тут каким боком?

– Выясняем. Колосков, скорее всего, вообще никак не связан с остальными убийствами. Ему угрожали и привели угрозу в исполнение.

– Я бы на вашем месте все же передал материалы ГПУ, – буркнул важный человек, поднимаясь с места. – Пусть они занимаются… Но раз вы так уверены… – Он пожал плечами.

Так как в Большом Гнездниковском все тайное очень быстро становилось явным, агенты вскоре узнали, что у них хотят забрать одно из дел, и Логинов явился за разъяснениями к начальству.

– Текущие дела передаете другим, себе оставляете только Дворец труда и слежку за парикмахерской, – сказал Филимонов. – К задержанию банды подключите Опалина, пусть он набирается опыта.

– Я собирался объединить убийства в редакции и смерть Колоскова в одно дело, – сказал Логинов.

– Нет, не нужно. Колоскова оставляете Опалину, это его. И вот что: выясните личность Должанского. Именно в ней ключ к его действиям.

– Мы пытаемся, но пока все глухо. Проверили отпечатки пальцев – ничего. Жил в обычной коммуналке, соседи о нем только хорошее говорят – и никто ни черта не знает! Никаких женщин, никаких следов, пусто! С работы к нему иногда коллега приходил, Басаргин. Говорит, что они книжки обсуждали. Я бы прижал Басаргина, но Ваня говорит, что смысла нет – он действительно книги любит. И я помню, какое у него было лицо, когда мы трупы из шкафа вытаскивали, – он совершенно растерялся. Получается, Должанский его надул, как и остальных.

– Сколько лет Должанский проработал в газете?

– Семь, кажется. А что?

– Семь лет таиться… – Филимонов задумался. – Или вокруг него все были очень беспечны, или… По документам он откуда?

– Из Сибири. Я послал запрос, но пока ответ придет… Да ворованные у него документы, конечно. Или поддельные…

– Продолжайте работать, о результатах доложите мне. Что с парикмахерской?

– Кажется, шофер появился. И грузовик у него. Тесленко Лавр Акимыч, девяносто второго года рождения, был судим еще при царском режиме. Заходил бриться и долго говорил с женщинами. Потом опять пришел, но не в парикмахерскую, а к Щуровской. У нее отдельная квартира, которая ей досталась от последнего мужа. Или предпоследнего, черт их разберет.