Время «Ч» - Инна Тронина (2020)

Бывшая наездница удивлялась, что так рано превратилась в беспомощную больную. Она начинала хохотать над собой, чтобы немного развеяться, пробовала обратить всё в шутку. Но смех очень быстро делался истерическим; он смешивался со слезами и стонами. Арина испуганно замолкала, и потому страдание копилось внутри, давило на сердце, сжимало горло. Глаза то и дело наполнялись слезами, но заплакать по-настоящему никак не получалось.

Арина только что приняла ванну, надеясь таким способом успокоить нервы. Лёжа в пахнущей хвоей пене, она читала книжку «Ночь в Гефсиманском саду». В библейских сюжетах, изложенных современным языком, Арина находила утешение. Вроде бы, на душе стало легче – но ненадолго. Как только, накинув купальный халат, она вошла в спальню и стала искать фен, тоска накинулась снова.

Гортань сильно заболела, будто спереди в шею врезали кулаком. Молодая женщина упала на широкую кровать и зарыдала, умоляя Господа Бога забрать её сейчас же и больше не мучить. Накрывшись с головой цветным пледом, на котором был искусно выткан горный пейзаж, она выплакалась всласть. Арина кричала во весь голос, наплевав на то, что это могут услышать соседи. Она проклинала себя и мужа за то, что случилось в конце мая. Тогда, в предпоследний день весны, Арина Скресанова стала законной женой Зураба Сакварелидзе.

Фен она так и не нашла, а потому волосы были мокрыми, спутанными. Рот наполнила горечь – желчь подступила к горлу; губы склеились, а зубы стучали. Не в силах более терпеть эту муку, Арина кинулась к аптечке. Острый, мятный пар ванны теперь раздражал её, как и все, что возвращало к жизни. Она вытащила несколько упаковок со снотворным и уже хотела разорвать голубую бумагу, как вдруг остановилась. Сжав в кулаке концы мокрых волос, Арина подумала немного и отбросила их назад. В распахнутом до неприличия халате она вернулась в спальню и зажгла свечи. Потом, всхлипывая, достала из тумбочки колоду карт.

Утешая сама себя, бормоча, что всё течёт, всё проходит, Арина стала выкладывать на покрывало свою, червовую масть.

– Если мы ещё хоть один раз встретимся, пусть мельком, второпях, пасьянс сойдётся! Я понимаю, что вместе нам не быть. Но хоть на несколько минут я хочу увидеть Андрея – прежде чем умереть…

Арина начала гадание, и страдания понемногу ослабели. Весь ненавистный ей пейзаж за окном, постылая, набитая дорогими вещами спальня куда-то пропали. Остались только карты, которые должны были спасти Арину или погубить. На улице, в темноте, опять шелестел дождь, но теперь она ничего не слышала.

Два туза открылись почти сразу же, и Арина уже решила тотчас же принять летальную дозу снотворного. Зураб предупредил жену о том, что его всю ночь не будет; возможно, придётся прихватить и утро. Это хорошо, потому что, когда он вернётся, в организме уже произойдут необратимые изменения, и помочь будет нельзя.

«Даже если откачают… Даже если… Может быть, я стану овощем, и ничего не буду соображать. По крайней мере, забуду всё, включая Андрея. И перестану так мучиться…»

Арина, похолодев, ждала, когда выпадет третий, последний туз. Но его не было, а не раскрытых карт оставалось всё меньше. И вот – десятка пик, потом – трефовый король. А дальше, о, чудо – туз!!!

Она расхохоталась, но уже не истерически, а спокойно, весело. Спрыгнула с кровати, обежала её с трёх сторон, любуясь на полностью открывшийся пасьянс. Потом открыла зеркальный бар, достала бутылку «Цинандали», которую открыла утром, за завтраком. Зураб сегодня, перед важной встречей, ничего не пил, и всё вино досталось Арине.

Она сбегала на кухню за льдом, бросила несколько кубиков в бокал. Ей доставлялось неизъяснимое удовольствие пить холодное вино, глядя на пламя свечей. В блаженной нирване Арине провела, наверное, полчаса, а потом вдруг вспомнила, на что похожа её голова. Хлопнув себя по лбу, она включила фен в сеть, и пламя свечей разом склонилось к двери.