Время «Ч» - Инна Тронина (2020)

Потом Всеволод вспомнил непривычно жёлтое, худое лицо брата среди цветов, точно в таком же гробу, как у Гюлиханова – только открытом. И тогда ему показалось, что рядом лежит совсем чужой человек, не похожий на того Михаила, которого знал Всеволод. Будто бы брат перед смертью долго голодал и оттого весь высох, постарел, даже поседел. Наверное, никакое тело, даже самое сильное и тренированное, не могло без последствий принять в себя сорок пуль, не сплющиться, не сжаться. Тогда тоже стреляли карабины, и падали в снег шипящие горячие гильзы – на Южном кладбище…

– Лилька, у тебя уже нос посинел, – миролюбиво сказал Всеволод своей подруге. – Шла бы домой – вон, видишь, троллейбусы появились!

– Нетушки! – по-детски сказала Лиля. – Раз пришла сюда, с тобой и останусь.

Похоже, ей понравилось бегать босиком под тёплым дождиком, потому что туфли так и остались в руках. Прижимаясь к Грачёву, Лиля следовала за ним сначала сквозь одну цепочку милиционеров, потом – через другую. Отчаявшись прогнать влюблённую женщину, Всеволод одной рукой предъявлял удостоверение, а другой – обнимал Лилю за узкие плечи. Мужчины с удивлением смотрели на маленькие мокрые ножки ослепительной блондинки и втайне завидовали чернявому рослому сотруднику криминальной милиции.

На крыльце, у входа в здание телецентра, в общей сутолоке Грачёв заметил Минца, Вершинина и Андрея Озирского. Влад был в форме. Андрей – как всегда, в потёртой кожанке. А вот Сашка выглядел неподобающе нарядно – в белых брюках, яркой футболке и импортной ветровке цвета крем-брюле.

– Привет! – Минц пожал руку Грачёву. – Наконец-то нашлась пропажа.

– Какая? – не понял Всеволод.

– Захар Сысоич! Его, оказывается, в мэрию отправили и не давали никуда выходить. Мол, если арестуют наше начальство, Горбовский должен принять на себя эти обязанности…

– Тогда его не в мэрию нужно было отправлять, а куда-нибудь подальше. – Грачёв заметил, с каким интересом Лилия разглядывает Андрея. Да, конечно, такая красота ни одну женщину не может оставить равнодушной. – Кстати, а почему для этого Захара-то выбрали? Бездельников, что ли, в Мариинском мало?

– Его повышают на днях. И он нас покинет, – сообщил всезнающий Минц. – На его место, разумеется, поставят Петренко.

– Не слабо! – присвистнул Всеволод. – А на место Петренко кого продвинут?

– Понятия не имею, – пожал плечами Минц.

– Чего ломаешься-то, Сашок? – усмехнулся Андрей. – Захар в тебе души не чает. – Как говорится. «Старик Горбовский нас заметил…»

– Андрей, ты же знаешь, что это – не для меня. Если зайдёт разговор, я откажусь! – поддержал «стебуху» Минц.

– Ребята, вы малость отвлеклись, – напомнил Вершинин, постукивая пальцем по сигарете. – Эти вопросы можно обсудить и потом. Но для меня, признаться, стало откровением, что Захара так повышают. Это же сразу две звёздочки на два просвета.

– Итого – три! Надо будет новоявленного полковника поздравить, если ночью нас всех не перебьют, – заметил Минц. – Насчёт автобусов уже выяснили. Какого они парка, кто давал распоряжение сдать их в аренду. Всё это потом очень даже пригодится. Действительно, они поедут к станции Предпортовая…

– Значит, и станция уже известна? – удивился Всеволод.

– Да! – гордо сказал Минц. – Благодаря Андрею и его отважному агенту. По номеру телефона пробить место установки – пара пустяков.

Озирский зябко повёл плечами, улыбнулся, но почему-то вымученно, грустно.

– А каким маршрутом, неизвестно?

Вершинин поправил свой чёрный берет. Его серо-голубые глаза под изломанными бровями смотрели, как всегда, серьёзно, слегка отстранённо. На узкой переносице проступил белый шрам, а лоб избороздили морщинки.