Если можешь – прости - Анна Дубчак (2016)

Дверь сразу же распахнулась. Я увидела высокую стройную девушку в длинной юбке и тонком свитерке. В лицо пахнуло домашним теплом и запахом апельсинов. Из глубины квартиры доносились звуки работающего телевизора, где, судя по голосам, показывали мультфильмы.

– Я Татьяна, – сказала девушка, внимательно меня разглядывая. – Вы от Лены?

И я, забыв об осторожности, молча кивнула головой. Если бы вдруг оказалось, что это не Татьяна или же что она заодно с Борисовым, мне пришлось бы трудно. Но мне повезло.

– Я рада… Что с ней? Как она? Он ее так бил, так бил… Просто зверь… – она разговаривала шепотом. – Скажите ей, что с детьми все в порядке. А Борисов… Он пьет. Честно говоря, я боюсь его.

– Где дети? – спросила я, хотя и так знала ответ.

– У себя в детской. А что? Постойте… Вы приехали за детьми?

– Да.

– Но если я вам их сейчас отдам, то Борисов меня убьет. Найдет и убьет.

– Тогда пойдемте с нами, – сказала я, чувствуя, как за моей спиной возник Петр. – Решайтесь! Если вы поедете с нами, а мы друзья Лены, то ничего с вами не случится. Больше того, я дам вам денег, чтобы вы смогли решить свои семейные проблемы. Я имею в виду вашего брата…

– Ясно… – на щеках Татьяны проступил румянец. – Значит, вы действительно от Лены.

– Вам стоит только привести сюда детей, одеть их и выйти с ними из квартиры. Через пару минут вы увидите Лену.

Не успела я договорить, как раздался телефонный звонок. Я от страха забыла, кто я и зачем сюда пришла. У меня даже в глазах потемнело.

Татьяна достала из кармана юбки телефон.

– Да. слушаю… Хорошо, я приготовлю…

Она, глядя на меня, вернее, как бы сквозь меня, разговаривала с кем-то, договариваясь об ужине. Я была уверена, что она говорит с Борисовым.

– Да-да, я поняла… И шампанское куплю и поставлю в холодильник. Икра еще есть, две банки, и масло. Я приготовлю бутерброды…

Она закончила говорить, выключила телефон и сунула его в карман.

– Борисов звонил, сказал, что вечером будет не один, попросил приготовить курицу…

– Я слышала, – сказала я. – Так что? Сколько нужно денег, чтобы вылечить вашего брата?

– Мне неудобно… Тем более, что я сама собиралась уйти… Вы действительно сможете помочь мне спрятаться на время?

– Да, я обещаю.

– Тогда я мигом… Я быстро… Сначала одену детей, потом соберу их вещи… Господи, что я делаю…

– Запри квартиру и возьми ключи! – догадалась я крикнуть ей вдогонку.

– Поняла! – кивнула головой Таня и бросилась в глубь квартиры, мы же с Петром оставались стоять на пороге, прислушиваясь к звукам в подъезде.

Я, испытывая теперь уже настоящий страх перед Борисовым, который, как мне тогда казалось, мог появиться на лестнице в любую минуту (большой, в шубе, с пистолетом наголо!), спросила себя, а готова ли я, трусиха, навести шороху в ресторане Миши, направив дуло пистолета в голову Иванова. Но вместо ответа в моей голове звучал колокол, звук был пространственным, долгим и пустым… Как и моя голова.

Через несколько минут, когда я уже чувствовала, как силы покидают меня, я увидела розовые мордашки малышей – Танюши и Аркаши, закутанных в меховые шубки и в нахлобученных глубоко на головки толстых вязаных шапочках, и вмиг повеселела.

– Привет! – я помахала им рукой, после чего мы с Петром подхватили детей, два больших пакета с детскими вещами и бросились по лестнице вниз. За нами бежала, одеваясь на ходу, перепуганная собственной решительностью Татьяна.

Мы выбежали из дома, Лена, увидев нас из машины, словно оттаяла, ожила, выскочила, чтобы открыть дверцы и багажник, и вот через несколько минут салон Петиной машины уже оглашался детскими радостными воплями, счастливыми восклицаниями Лены и щебетаньем Татьяны. Мое сердце забралось вверх и застряло где-то в горле – так распирала меня радость от сознания того, что мне удалось сделать доброе дело, что я вернула детей матери.