Анабиоз - Илья Бушмин (2015)

– Вот именно, – согласился я. – Как мне можно поговорить с чертовым врачом?

Медик оказался грустным человеком в возрасте, с седыми волосами и нависшими над глазами тяжелыми веками, которые делали его еще более грустным. Он пригласил меня в кабинет.

– А с вами что произошло?

– По официальной версии, это был каток. Аркадий Семенович – вас ведь так зовут? – что с моим братом? Вы им занимались?

Айшанов вздохнул.

– Все правильно. Как, говорите, зовут вашего брата? Сергей?

– Да, – нахмурился я. – Подождите… он что, так и не вспомнил ничего?

– Совершенно верно. Ваш брат получил черепно-мозговую травму, сотрясение мозга и внутричерепную гематому. Эта травма вызвала нарушение памяти. Вам знакомо слово амнезия?

– Амнезия, – с глупым видом повторил я.

А ведь пару недель версия амнезии проскальзывала. Но все вышло совсем не так.

– Диссоциативная амнезия, – кивнул медик. – Расстройство, которое является последствием либо сильнейшего стресса, либо, как в случае с вашим братом, травмы головного мозга. При данном виде амнезии пациент утрачивает память на события личного характера. При этом у него сохраняется способность восприятия новой информации. Мало того, ваш брат сохранил в памяти общую информацию об окружающем мире. Он умеет писать, читать, общаться и внятно излагать свои мысли. Но не помнит совершенно ничего о самом себе. О своей личности.

Я выдохнул. Мне нужно было время, чтобы осмыслить это.

– В поезде, в котором он ехал… «Москва-Оренбург». Он мог нарваться на грабителя, который подсыпал ему что-то в еду или в какой-нибудь напиток. Что-то вроде клофелина. Сейчас в Самаре как раз задержали такую банду. Их жертвы теряли память из-за передозировки этих… – я не мог собраться и с трудом подбирал нужные слова. – …этих препаратов, в общем. Может быть такое, что у Сергея память пропала из-за этого?

Айшанов покачал головой.

– Мы сделали все анализы. Если бы он принял какие-то психотропные или нейролептические препараты, их следы остались бы в крови. Но ничего подобного мы не обнаружили. Амнезию вызвала черепно-мозговая травма, – Айшанов вздохнул. – Значит, его зовут Сергей… А ведь я долго допытывался. Мы с ним очень плотно общались. Я задавал всевозможные вопросы, чтобы пробиться к его памяти. Называл все имена, которые мог вспомнить. На имя «Евгений» ваш брат отреагировал. Он сказал, что имя ему знакомо. Мы решили, что именно так его и зовут. Женя.

Я закусил губу.

– Нет. Так зовут его девушку. Они живут вместе. И после этой командировки он хотел сделать ей предложение.

Айшанов улыбнулся.

– Вот как. Значит, ваш брат ее действительно любит, раз всем, что он смог вспомнить о своей собственной жизни, оказалось ее имя.

Доктор понятия не имел, что во мне вызывают его слова. Но мне начало казаться, что он специально сыплет соль мне на рану, нажимая в самое болезненное место.

– Первые четыре дня Же… простите, Сергей жил здесь, в нашем отделении, – продолжал эскулап. – Мы приглашали к нему участкового из полиции. Но тот сказал, что ничего не сможет сделать для вашего брата, поскольку у него нет никаких документов, удостоверяющих личность.

– Самое волшебное в этой истории то, что паспорта у нас выдает как раз полиция, – прорычал я.

– Временную справку вместо паспорта вашему брату все-таки выдали. Евгений Иванов, так его сейчас зовут. С фамилией мы не стали особо заморачиваться… – Айшанов прокашлялся. – Да, еще мы приглашали корреспондента из городской газеты. А потом про него вышла небольшая заметка с фотографией. Мы надеялись, что Сергей местный, и кто-то из горожан обязательно его вспомнит. Но после публикации нам так никто и не позвонил. Как видите, мы старались сделать все, что могли.

Я попытался собраться, чтобы задать главный вопрос.

– Хорошо. Спасибо. Аркадий Семенович, где Сергей сейчас? Он в городе?