Ласточкино гнездо - Валерия Вербинина (2019)

– Наверное, да, – ответил Кеша, подумав. – Они… как бы это сказать… одного калибра, что ли. Не знаю, заметил ли ты, но киношники делятся на несколько групп. Актеры наши в основном общаются между собой, оператор и сценарист – с режиссером… Саша был помощник оператора, а Щелкунов так вообще реквизитор, мелкая сошка.

– Скажи, а о Щелкунове ты что думаешь?

– Ничего.

– Но ты же его знаешь, значит, составил о нем какое-то мнение?

Кеша усмехнулся.

– На таракана он похож, – промолвил он скучным голосом, в котором не ощущалось и тени неприязни, а лишь прилежная констатация факта. – Вечно суетился на площадке, всем улыбался, никому не перечил… Вроде человек как человек, а так – кто знает, что у него там внутри? Вот твой угрозыск.

Он затормозил перед темным зданием, в котором горели только несколько окон.

– Подождешь меня здесь? – быстро спросил Иван, выскакивая из машины.

– Ну… подожду, – пробормотал Кеша, почесывая щеку.

Опалин вернулся через пару минут.

– Парамонов уже уехал… Неважно, я ему записку оставил, самое главное написал. – Он нахмурился. – Скажи, а Кауфман – это уполномоченный кинофабрики, верно? Он за расходами следит… и, наверное, у него большие деньги бывают?

– Конечно, – ответил Кеша, ломая голову, к чему клонит собеседник. – Он и зарплату выдает, и рассчитывается за все… А ты что, ограбить его хочешь?

– Да ну тебя! – засмеялся Опалин. – Слушай, уже поздно… Пойду-ка я домой, а ты езжай к себе.

– Садись. – Не выходя из открытого автомобиля, а лишь перегнувшись назад, Кеша открыл дверцу. – Отвезу тебя домой. – Он поколебался, но все же спросил: – Слушай, а кто в тебя стрелял-то? Щелкунов? В свете фар мне показалось, что этот парень гораздо моложе был…

– Угу, – кивнул Иван, забираясь в машину. – Сопляк, потому и промахнулся… – Он пристально посмотрел на шофера. – Ты насчет меня не проговоришься? Ну что я из угрозыска?

– Можешь на меня положиться, – заверил его Кеша и завел мотор. – Куда ехать-то? Где ты живешь?

– У одной старой дамы, тут, недалеко. Я же говорю – мог пешком дойти…

– У дамы? – Кеша озадаченно поднял брови.

Если слово «барышня» кое-как отвоевало в нэповскую эпоху позиции у «гражданки», слово «дама» считалось пережитком прошлого, таким же, как устаревшее «господин». Пожалуй, его мог употребить человек старого склада, но никак не Опалин с его внешностью хулигана и шрамом возле брови.

– Ну у старушки из бывших, – поправился Иван. Слово «бывшие» употреблялось по отношению к тем, кто что-то из себя представлял при старом строе, но при новом утратил всякое значение. – А тебе что, слово «дама» не нравится?

– Ничего против него не имею, – объявил Кеша, подумав. – Давай указывай дорогу.

Он довез Опалина до дома Варвары Дмитриевны Лукомской, высадил своего беспокойного пассажира, искренне пожелал ему на прощание удачи и, осторожно развернувшись, укатил.

На следующее утро, когда Опалин еще спал, автомобиль ялтинского угрозыска, одышливо пыхтя и фыркая, подъехал к дому, и Варвара Дмитриевна с трепетом узнала в человеке, который сидел рядом с шофером, Николая Михайловича Парамонова.

Ноги не держали Лукомскую, и она опустилась на стул.

Память услужливо подкинула ей подробности визита Парамонова к предыдущим жильцам Варвары Дмитриевны, симпатичнейшей и тишайшей паре, в которой супруга оказалась аферисткой со стажем, а муженек ее – фальшивомонетчиком и вдобавок многоженцем.

Опалин на многоженца никак не тянул, и старая дама предчувствовала худшее.

Парамонов постучал в дверь, и, чувствуя во всем теле премерзкую слабость, Варвара Дмитриевна пошла открывать. Пиль злобно сверкнул на гостя глазами, вздыбил шерсть и провалился куда-то в иное измерение, вход в которое доступен только котам.

По крайней мере, хозяйка никогда не могла понять, куда он так внезапно исчезает.

– Опалин у вас? – спросил начальник угрозыска.