– Нет, этого не может быть, – пробормотал Опалин, переводя взгляд на кислое лицо дамы на втором портрете. – Хотя… постойте-ка… Черт возьми! Черт возьми… Саша Деревянко ведь был помощник оператора… значит, с наметанным глазом… И он заметил то же, что и я! Какое-то время сомневался, но потом… Позвольте, но как же так? Ничего не понимаю…

– Ваня! – закричал Парамонов снаружи. – Ваня, машина уже пришла, едем!

Когда Опалин вышел из дома, вид у молодого человека был крайне озадаченный. Он даже забыл вынуть изо рта незажженную папиросу.

– Дать тебе спички? – спросил Парамонов. – Можешь курить по дороге… да я и сам сейчас закурю. Поверишь ли, нервы ни к черту стали…

Он едва не уронил коробку папирос, закурил и сделался необычайно словоохотлив. Он разглагольствовал о том, что никому не даст спуску, что будет лично руководить обыском и постарается нагнать страху на преступников, чтобы они заметались и выдали себя. Он сыпал словами, перескакивал с темы на тему, подмигивал, посмеивался, и в то же время одна щека его подергивалась в нервном тике.

– А насчет того, что бандой руководит какой-то гений – это ты, Ваня, брось… Нет среди них гениев! Просто они хотели ограбить Кауфмана, поняли, что у них ничего не выйдет, и вспомнили об «Алмазной горе»…

– Архитектора убили люди, которые до того заплатили ему за какую-то старую работу, – напомнил Опалин. – О Кауфмане мы узнали позже…

– Ваня, ну ты сам подумай: если бы у них правда был чертеж какого-то там потайного хода, почему они ждали столько времени? Почему убили Гриневскую только сейчас? Да глупости же! Ты просто книжек начитался…

Опалин не стал спорить.

Он находился в положении человека, который чует, что прав, но, кроме интуиции, у него не было никаких доказательств. А как говорил один из его муровских начальников, «интуицию к делу не пришьешь».

Когда они въехали в Ялту, Парамонов велел остановить машину на набережной, чтобы Опалин мог сойти, и сказал:

– Я сейчас соберу людей для обыска, а ты пока постарайся разузнать, что да как. Если вдруг кто-то из киношников бесследно исчез – сразу звони, хорошо?

И он укатил вместе с шофером, забыв сказать, по какому именно номеру Опалин должен был звонить.

Глава 24

Странные речи

Продать иль не продать? Вот в чем вопрос.

Из фильма «Кукла с миллионами» (1928)

– Разумеется, ввиду последних событий я запрошу инструкции из Москвы, – сказал Матвей Семенович. – Такое печальное происшествие… – Он откашлялся. – Разумеется, съемки придется остановить. Я вообще не удивлюсь, если производство свернут…

– Как это свернут? – взволнованно закричал Винтер, подскочив на постели. – Фильма почти готова!

– На две трети, – вставил Нольде, который находился в номере режиссера вместе с Борисом, его женой, Мельниковым и Володей Голлербахом.

Члены съемочной группы и уполномоченный кинофабрики проводили что-то вроде экстренного совещания.

– Минуточку, минуточку, – вмешался Кауфман, – всего несколько дней назад вы заверяли меня, что съемки в Ялте будут проходить как минимум до середины сентября, а затем вы возвращаетесь в Москву, где в павильонах работы на полтора месяца, а может быть, и больше. Я уж молчу о том, что вы лишились исполнительницы главной роли…

– Вы так говорите, как будто это я убил Нину Фердинандовну!

– Отнюдь, Борис Иванович! Но мы все сейчас в крайне сложном положении. На вашу фильму уже потрачено колоссальное количество денег, а что теперь? Хорошо, я верю вам, что осталось снять всего ничего. Но как вы обойдетесь без Гриневской?

Винтер обменялся взглядом с Мельниковым.

– А что тут думать? – сказал сценарист, пожав плечами. – Надо переписывать сценарий.

– Вот так просто? – с сомнением спросил Кауфман.