Я Пилигрим - Терри Хейз (2015)

По брошенному на меня взгляду я понял, что женщина-коп не на шутку рассердилась, хотя и постаралась скрыть это. Она не отвела глаз, желая вынудить меня сделать какой-нибудь примирительный жест, но мне доводилось выдерживать и более суровые взгляды.

– Не думаю, что есть какая-то нужда в подобной задержке, – сказала она наконец. – Я уже упоминала, что могу изложить вам суть этого дела за каких-то двадцать минут, может быть даже быстрее. Здесь все абсолютно ясно.

Открыв шкаф, Лейла Кумали извлекла стопку папок и, найдя фотографию лужайки позади Французского дома, швырнула ее на стол.

– Вот сюда он упал, – пояснила она, показывая, как летел молодой человек с отвесной скалы.

Вдоль осыпающегося обрыва шло деревянное ограждение, которое опоясывало всю относящуюся к поместью территорию мыса и заканчивалось у красивого бельведера в самой верхней точке.

– В четырех метрах к северу от бельведера он или вскарабкался на ограду, или перелез через нее, – продолжала женщина. – Мы знаем точное место, потому что человек из моей команды криминалистов нашел зацепившуюся за древесину нитку из хлопчатобумажных брюк, принадлежавших погибшему.

Английский язык Кумали был очень хорош, но она слишком сильно выделила «команду криминалистов», все еще кипя от негодования и давая мне понять, что здесь не какое-нибудь захолустье: они тщательно проводят расследование, используя все современные методы. Я открыл рот, чтобы задать вопрос, но она меня опередила:

– Вы хотели ознакомиться с делом, так дайте мне закончить. Молодой человек умер в двадцать один тридцать шесть. Мы знаем это, потому что в кармане Доджа был мобильник, и его часы остановились, когда американец разбился о скалы. Это случилось через шесть минут после того, как большая фосфорная звезда взорвалась над мысом. То был сигнал к началу фейерверка. Вряд ли вам это известно, но в субботу вечером праздновали…

– Зафер-байрам, – сказал я.

Она была удивлена:

– Браво! Возможно, вы менее невежественны, чем большинство ваших соотечественников.

Я не стал возражать. Зачем? Мне предстояло столкнуться с куда более сложными проблемами, чем ее неприязнь.

– Когда взорвалась фосфорная звезда и началось вечернее празднество, погибший, мистер Додж, сидел у себя дома в библиотеке, пил спиртное и принимал наркотики. Об этом говорится в токсикологическом отчете. Он взял бинокль – мы нашли его рядом с ограждением – и пошел на лужайку, чтобы полюбоваться фейерверком.

Этот бинокль включил в моем сознании сигнал тревоги, чутье подсказывало: здесь что-то нечисто. Но времени на размышления у меня не было. Я хотел сконцентрироваться на словах Лейлы Кумали, а она говорила очень быстро:

– Чтобы лучше видеть фейерверк, он или взобрался на ограждение, или перелез через него. Из-за воздействия наркотиков и алкоголя, а также повторяющихся вспышек света молодой человек потерял ориентировку, утратил опору на осыпающемся краю обрыва и сорвался вниз. Вы слушаете меня, агент Уилсон?

Я кивнул.

– Мы воссоздали всю эту сцену с манекеном его роста и веса. Примерно через секунду после падения мистер Додж пролетел сквозь кусты, свисающие с утеса. Мы обнаружили сломанные ветки и несколько клочков волос в листве. Возможно, вы сочтете это важным: траектория его движения полностью согласуется с тем, как падал бы человек, соскользнувший с утеса. Вот отчет об этих экспериментах. – Кумали положила на стол тонкую стопку графиков. – Мы думаем, что Додж пытался уцепиться за эти ветки – у него были царапины на одной руке, – но продолжал падать, пока не ударился о скалы, пролетев сто четыре фута. Это высота десятиэтажного здания. Помимо других многочисленных травм, он сломал позвоночник в двух местах и умер мгновенно.