Я Пилигрим - Терри Хейз (2015)

В последующие часы я сделал столько снимков телефонных будок у магазинчиков для туристов и на рынках, что их хватило бы до конца моей жизни. Чтобы сфотографировать будку в десяти ярдах от бензозаправочной станции компании «Бритиш петролеум», мне пришлось ждать целую вечность, когда появится возможность пересечь главную магистраль города. Я обнаружил по крайней мере шесть телефонных будок, которые выглядели так, словно их привезли из другой страны и нелегально подсоединили к линии электропередачи. Неудивительно, что они не были зарегистрированы компанией «Тюрк телеком».

На исходе дня я оказался на маленькой площади, успев к тому времени стереть ноги и измучиться от жажды. Присев за столик в кафе на открытом воздухе, я уже собирался заказать пиво «Эфес», но, к счастью, в должной мере сохранил контроль над собой, понимая, что в состоянии гнева и отчаяния вряд ли ограничусь одной порцией. Заказав вместо пива чашечку кофе, я приступил к делу, которого весь день избегал: достал из рюкзака папку с документами, касающимися смерти Доджа – несчастья, на котором мы с Шептуном так сильно погорели.

Не прошло и двадцати минут, как я сообразил: что-то здесь явно не так. Разгадка таилась не в допросах, криминалистической экспертизе или анализе материала, отснятого камерами наблюдения, а в отчете токсикологов.

Как и многие другие файлы, он был переведен на английский для Камерон. Детектив Кумали сказала правду: в организме погибшего были обнаружены наркотические вещества, но я сомневался, что она хорошо понимала, насколько высок их уровень. Он был достаточно велик, чтобы нарушить трезвость рассудка и способность сохранять равновесие. Об этом говорилось на последней странице отчета медицинского эксперта.

Достаточно велик? Сущий вздор! Молодой миллиардер был буквально накачан стимулирующими препаратами. Мое знание медицины и собственный печальный опыт подсказывали, что такая передозировка наркотических веществ не могла возникнуть в его кровотоке за считаные часы. У Доджа случился эпический кутеж: он длился, по моим расчетам, три или четыре дня.

В отличие от Кумали и ее команды криминалистов, я ясно представлял, какое воздействие произвела на организм Доджа дьявольская смесь наркотиков. Конечно, там был метамфетамин – кто без него обходится в наши дни? Кроме того, его верный закадычный друг гаммагидроксибутират, или «легкий трах», чтобы смягчить перепады настроения, и хорошая добавка экстази – для успокоения души. Сон – извечный враг того, кто пустился в разгул, вот почему в теле Доджа были обнаружены следы кокаина, который помогал ему бодрствовать. Я был уверен: человек, который пережил четырехдневную наркотическую атаку, принимая коктейль из этих веществ, едва ли заинтересовался бы фейерверком. Это всего лишь детская забава по сравнению с тем шоу со световыми эффектами, которое происходило в его голове и гениталиях.

Потом я вспомнил тревожное ощущение, возникшее у меня в связи с биноклем. Мелькнула мысль: зачем нужен бинокль, чтобы наблюдать фейерверк, взрывающийся у тебя над головой? И зачем идти на дальнюю границу участка, стоять на краю утеса? Разве лужайка или террасы не дают хорошего обзора? Даже заядлые наркоманы не лишены начисто инстинкта самосохранения. Нет, что-то иное побудило парня, пребывавшего в состоянии тяжелой наркотической интоксикации, схватить бинокль и направиться к обрыву.

Я не располагал ответами на многие вопросы, но был уверен: ситуация вовсе не столь безрадостна, как мне представлялось в офисе детектива Кумали, когда я плавал в волнах ее презрения и запаха красного жасмина.

Снова захотелось выпить бутылочку «Эфеса». «Лучше воздержаться, – подумал я. – Надежда даже опаснее отчаяния».

Что мне по-настоящему было сейчас нужно, так это машина.

Глава 20