Я Пилигрим - Терри Хейз (2015)

Он отрывисто заговорил по-арабски, отдавая приказы. Видя эту резкую вспышку активности, я понял, что сейчас вызовут подкрепление из аналитиков и расследователей, а также опросят сотрудников, давно вышедших в отставку, но, возможно, сохранивших в памяти что-то важное. Будут привлечены десятки опытных агентов, которые незамедлительно ринутся к лифтам, едва успев захватить с собой ноутбуки и сигареты.

Директор указал на группу своих подчиненных:

– Это главная поисковая партия: они начинают прочесывать бумажную документацию. Еще пара сотен человек займется этим, но быстрого результата я не обещаю. Наверху есть квартира: не желаете отдохнуть?

Я поблагодарил его, зная, что из этого ничего не выйдет. Взглянул на часы: через шесть часов моего звонка будут с нетерпением ждать в Овальном кабинете двое мужчин. Посмотрел в окно на усеянное звездами небо. Где-то здесь неподалеку есть пустыня, которую за ее необъятные размеры называют безбрежным морем. Я вновь вспомнил Сарацина.

Т. Э. Лоуренс, более известный как Лоуренс Аравийский[23], немало знал об этой части мира и о живущих здесь людях. Он говорил, что мечтатели очень опасны, потому что стремятся воплотить свои грезы в жизнь. Мечтой Захарии аль-Нассури было уничтожить всех нас, а моей – поймать его. И я гадал, кто из нас двоих, проснувшись утром, обнаружит, что его страшный сон начал сбываться.

Глава 7

Коридоры тянулись целые мили, по обеим сторонам располагались монолиты стеллажей, приводимых в движение электродвигателем. Достаточно было ввести на пульте управления шифр документа, имя или любые другие данные, и полки бесшумно раздвигались, открывая нужные архивные ящики. Создавалось впечатление, что ты находишься внутри компьютерного жесткого диска.

Бумажные архивы занимали восемнадцать совершенно идентичных этажей. В течение многих десятилетий они заполнялись сырым материалом наблюдений, подозрений и измен. Это хранилище было спрятано глубоко под зданием регионального отделения Аль-Мабахит Аль-Амма и соединено с ним огромным вертикальным атриумом. Сейчас этот комплекс был наводнен людьми, рыскающими среди стеллажей и вытаскивающими из картотек архивные ящики. Директор сдержал свое слово: к работе были привлечены все агенты и аналитики, которых удалось найти.

Я прошел через конференц-зал и занял место рядом с несколькими старшими агентами на командном пункте, нависшем над атриумом. Я наблюдал, как на всех этажах мужчины развязывали пожелтевшие бумажные папки и просматривали гору документов, ища любую ссылку, малейшее упоминание о мужчине, чей отец был казнен в Джидде много лет назад.

Три часа я смотрел, как они шерстят эти папки с бумагами на арабском. Все это время я находился внутри огромного свода без окон в компании парней, которые не притрагивались к алкоголю, но выкуривали по тридцать сигарет в день. Эти три агента явно считали себя крутыми, самому младшему из них недавно исполнилось двадцать. Парень был настолько туп, что я невольно подумал: уж не приходится ли коллегам поить его водой с ложечки? Я считал каждую минуту и был близок к отчаянию как никогда в жизни. Естественно, когда один из моих соседей сказал, что первая группа отправляется беседовать с людьми, которые, если нам повезет, помогут восстановить утерянную нить повествования о жизни Сарацина, я надел пиджак и присоединился к ним.