Я Пилигрим - Терри Хейз (2015)

Я поднял глаза и увидел, что трое других постояльцев отеля вошли внутрь и направились к лифту. В моем шпионском подсознании шла привычная работа: я знал, что, поскольку все жильцы вернулись в отель ночевать, через десять минут молодой дежурный клерк запрет входную дверь, проверит, закрыты ли выход на аппарель и шахта служебного лифта, включит ночной свет. Я взглянул на каминные часы: такое ощущение, словно стрелки замерли. Где сейчас Кумали? Чем занят этот чертов «Эшелон»?

– Но Мэрилин должна была для всех оставаться мертвой, – сказал Бен, возвращая меня в Нью-Йорк одиннадцатого сентября.

– Верно. Она прошла через дым и развалины и разыскала прекрасное место, где могла начать новую жизнь, порвав все прежние связи, – гостиницу «Истсайд инн». Мэрилин была неплохой актрисой и сполна использовала свои таланты, чтобы стать невидимкой: никто не смог узнать и описать ее. Каждый день она играла новую роль.

Бен кивнул:

– Да, мне так и не удалось составить ее фоторобот. Должно быть, эта дамочка сразу распланировала свою дальнейшую жизнь. Итак, она посетила библиотеку, где нашла вашу книгу…

– Верно. В конце книги имеется приложение, где приведена информация о раскрываемости убийств во многих странах мира. Потратив на чтение всего несколько минут, Мэрилин имела возможность убедиться, что существуют места гораздо более благоприятные для совершения убийства, чем Соединенные Штаты. Турция – почти идеал в этом смысле: слабая судебная экспертиза, следователи чересчур загружены работой. Наверное, Камерон достаточно легко убедила Доджа отправиться в путешествие по Эгейскому морю, но вот для Мэрилин эта поездка была связана с серьезными проблемами.

– Мертвым не выдают загранпаспортов, – заметил Брэдли.

Я кивнул. Освещение в отеле потускнело, кот растянулся на диванчике во всю длину, мы с Брэдли дружно взглянули на каминные часы. До определенного мною срока оставалось сто двадцать пять минут.

Мне надо было немного отвлечься, и я пошел налить себе кофе. Мои руки дрожали.

Глава 22

В Вашингтоне тоже посматривали на часы. На восточном побережье США был полдень. Шептун сделал собственный расчет времени, когда «Эшелон» услышит шифрованное сообщение Кумали. Выходило даже раньше, чем у меня.

По его прикидкам, это должно было случиться не позднее одиннадцати часов вечера по бодрумскому времени. Уж не знаю, был ли Шептун бульшим пессимистом или реалистом, чем я.

Когда до истечения определенного им срока оставался час, начальник разведки покончил с телефонными звонками, закрыл дверь своего офиса и строго-настрого запретил беспокоить его. Он рассуждал так: на случай, если он понадобится президенту, на столе имеется телефонный аппарат, подключенный к прямой защищенной линии, а хорошие новости Агентство национальной безопасности пришлет ему по специальному каналу в Интернете.

Однако в душе Шептун не верил, что наша операция увенчается успехом. Весь его обширный опыт свидетельствовал об обратном. Он видел на своем веку столько безумных фанатиков, что ему трудно было ожидать, что мы сумеем благополучно нейтрализовать террориста-одиночку. Во время своего первого путешествия по Афганистану – он тогда ездил в эту страну в качестве аналитика – Шептун был серьезно ранен беременной женщиной, на которой был пояс, начиненный взрывчаткой, а через много лет, уже будучи резидентом, он видел, как детишки с гранатами подбегали к американским солдатам, выпрашивая у тех сладости.

Шептун был уверен: очень скоро президент распорядится закрыть границы, начнется паника, очереди за вакциной растянутся на многие мили, на улицы будут выведены войска и начнется кошмарная охота на переносчиков заразы, сознательно обрекших себя на смерть. Как только президент закончит свое обращение к народу, ему передадут документ, который Шептун уже начал составлять, – рапорт об отставке.