Я Пилигрим - Терри Хейз (2015)

Глава 16

«Что он сказал?! – изумился Тласс. – Что этот мерзкий тип сказал про мои глаза?!»

Сарацин с удовлетворением увидел панический ужас на лице своей жертвы. Нет, что ни говори, а все-таки он был настоящим профессионалом. Разумеется, совершенно не обязательно было объяснять Тлассу, что врач собирается делать. Но ему требовалось, чтобы внезапный страх и прилив адреналина расширили зрачки пленника и наполнили его органы зрения кровью. Чем сильнее будет прилив крови, тем дольше глаза сохранят видимость жизни, после того как будут удалены.

– Мне ваши глаза нужны для дела, – пояснил Сарацин. – Лично против вас я ничего не имею, я вас вообще не знаю.

И все же он знал этого человека: именно такими саудовец представлял себе людей, которые много лет назад в Джидде бросили его отца в тюрьму.

Услышав подобное заявление, Тласс убедился, что был прав: перед ним и впрямь фанатик, люди этого сорта всегда говорят так. Тласс попытался призвать на помощь все свои скрытые резервы, каждую унцию энергии. Он страстно желал, чтобы его мышцы наконец заработали, воспротивились насилию и помогли хозяину освободиться. Сарацин наблюдал, как по телу его жертвы прошла едва заметная дрожь. Грустная картина, что и говорить.

Глаза несчастного наполнились слезами, в них отразились страх, бессилие, ненависть. Сарацин наклонился и распутал бечевку, раскрыв пластиковый мешок. Там лежал хирургический набор, и молодой человек был доволен, что Тласс его увидел. Сарацин рассчитывал, что это спровоцирует вспышку страха и новый выброс адреналина. Из кармана он вытащил инструмент – четырехдюймовый металлический скальпель.

Сириец не сводил с него глаз.

«Вот проклятье! Я должен что-то сделать! Хоть что-нибудь!»

Сарацин с удовлетворением констатировал, что довел жертву до нужной кондиции.

– Думаю, начнем с правого глаза, – сказал он.

Призвав на помощь каждую клеточку своего ослабленного тела, Тласс каким-то невероятным шепотом, словно бы его душили, сумел выдавить:

– Нет.

Если Сарацин и услышал его, он никак этого не показал.

– Удаление глаз не слишком сложная процедура, – продолжал врач спокойно, взявшись за ручку инструмента.

Тласс словно взбирался по черной стене ужаса и отчаяния, наблюдая, как скальпель скользит по самой уязвимой части человеческого тела. Лезвие угрожающе нависло над правым глазом. Доктор развел его веки большим и указательным пальцем. И начал ловким движением срезать их.

– По-научному это называется энуклеация, – любезно пояснил он.

Тласс подумал, что его сейчас вырвет, да он и хотел этого. Все, что угодно, лишь бы этот сумасшедший остановился!

Хлынула кровь, наполовину закрыв поле зрения правого глаза. Тласс ощущал, как большой палец безумца двигается между его переносицей и краем глазного яблока, Сарацин отводил его в сторону, отыскивая мышцы, которые удерживали глаз в глазнице, и разрезая их.

Тласс тонул в накатывающих волнах боли, и все же еще видел правым глазом. Пока что не сработало! Но тут Сарацин нашел и перерезал последнюю скрепу: зрительный нерв.

Половина видимой вселенной Тласса мгновенно исчезла, ее словно бы всосала черная дыра. Выскочило глазное яблоко.

Сарацину теперь приходилось работать быстро: он наложил лигатуру, перевязав кровеносные сосуды, ведущие к глазному яблоку, пытаясь удержать там как можно больше жидкости, и предусмотрительно погрузил его в лед. На всякий случай саудовец оставил также включенным кондиционер, и тот продолжал нагнетать прохладный воздух. Теперь врач переключил все свое внимание на левый глаз, работая с удвоенной скоростью.

Через несколько секунд Тласс лишился второй половины своей видимой вселенной. Боль была настолько сильной, что он едва сознавал, что полностью ослеп.