Горячие деньги - Дик Френсис (2021)

— Я хотел спокойно заснуть в собственной постели. Я устал. Но Ян уперся и отвез меня в Лондон.

Инспектор внимательно посмотрел мне в глаза.

— У вас было какое-то предчувствие?

Предчувствия, как тогда в моей квартире, у меня не было. Может, то было предчувствие относительно дома?

— Да нет, я бы так не сказал. Я просто немного… испугался.

Малкольм с интересом на меня посмотрел. Эйл спросил:

— Чего?

— Только не бомбы. Об этом я даже не подумал. Я боялся, что в доме кто-то прячется. Я не мог остаться там ночевать, вот и все. Я видел, как машина чуть не сбила моего отца в Ньюмаркете — она задела мою ногу, я верил, что его действительно хотели отравить газом в гараже. Я знаю, что он не убивал Мойру и не нанимал никого, чтобы ее убили. И поверил, что его жизнь действительно в опасности. И мы уехали, так что никто не знал, где нас найти. До последней недели.

Малкольм печально сказал:

— Это из-за меня. Я настоял, чтобы мы вернулись домой. Ян не хотел соглашаться, но я заупрямился.

— И когда я увидел, что двери кто-то трогал, я не смог больше там оставаться.

Инспектор выслушал нас, не перебивая, потом спросил:

— Когда вы осматривали дом, не заметили ли вы чего-нибудь необычного, кроме дверей?

— Нет.

— Ничего не стояло там, где не должно было стоять? Ничего не пропало со своего обычного места?

Я мысленно вернулся к той ночи, когда я с бешено колотившимся сердцем и срывающимся дыханием осматривал темный дом. Тот, кто открывал двери, должен был обязательно заходить в кабинет и гостиную. Я не устанавливал положение других дверей, только закрывал дверь из кухни в гостиную. Так что тот, кто был в доме, вполне мог побывать и во всех остальных комнатах.

— Нет. Кажется, все было на месте.

Инспектор еще раз тяжело вздохнул. Что-то он часто вздыхает.

— Если вспомните что-нибудь еще, дайте мне знать.

— Да, конечно.

— Таким образом, нас интересует отрезок времени примерно с трех тридцати вечера, когда садовник с собаками ушел домой, до половины одиннадцатого, когда вы вернулись из Челтенхема. — Он пожевал губами. — Если бы вы не остановились поужинать, к которому часу вы были бы дома?

— Мы так и собирались поужинать в ресторане. Поэтому Артур и забрал собак.

— Да, но если все же…

— Около половины седьмого. Если бы мы сразу поехали домой после последней скачки, — сказал я.

— После последней скачки мы немного выпили на ипподроме. Я взял себе шотландского виски, Ян пил какое-то шипучее пиво.

Малкольм сбросил пепел в стеклянную пепельницу. Он был доволен, что инспектор наконец поверил ему, и разговорился.

— Ян считает, что меня ударили по голове сразу за кухонной дверью и отнесли в гараж, а не оттащили по земле. И это был кто-то, кого собаки знали, потому что на чужих они всегда лают. А тогда, я прекрасно помню, они просто прыгали возле кухонной двери, как будто пришел кто-то знакомый. Но они всегда так себя ведут, когда я выпускаю их на прогулку, и я не придал этому особого значения. — Малкольм глубоко затянулся и выпустил клуб дыма в некогда чистый воздух кабинета старшего инспектора. — Да, кстати, насчет отпечатков пальцев… — И он пересказал мои соображения насчет пожарных лестниц.

Эйл посматривал на меня время от времени и все поглаживал свои усы. Трудно было понять, о чем он думает, особенно когда он старался скрыть свои чувства. Я подумал, что все полицейские, доктора и адвокаты выстраивают такие защитные барьеры. Они обычно сами не верят в то, что говорят, что приводит в бешенство правдивых людей, которые с ними беседуют.